Дипломатия Святослава - [12]

Из зарубежных историков отдельные источниковедческие экскурсы по поводу событий 60–70-х годов X в. в Восточной Европе предприняли в 1930 году болгарский историк Н. П. Благоев, а в 60-х годах английский историк А. Стоукс.

Н. П. Благоев подверг критическому разбору известия Льва Дьякона о Болгарии и вслед за русскими историками выявил некоторую тенденциозность византийского автора, ограниченность его сведений. Так, историограф Василия II не знал о двукратном появлении Святослава в Болгарии, нет у него ясности и относительно истинных причин болгаро-византийского конфликта в 966 году. Н. П. Благоев обратил внимание на условность хронологических сведений Льва Дьякона50. В то же время автор некритически воспринимает действительно тенденциозные оценки Львом Дьяконом действий руссов в Болгарии, оценки, корректируемые другими византийскими хронистами51

А. Стоукс исследовал хронологию событий и отметил правильность их датировки русской летописью, проанализировал ход военной кампании Святослава и сравнил отдельные сведения византийских хронистов, показав противоречивость их известий, особенно в части русско-болгарских отношений в 970–971 годах, когда негативные оценки этих отношений не подтверждаются историческими фактами, приводимыми теми же хронистами52.

Отдельные источниковедческие наблюдения были сделаны отечественными и зарубежными историками в процессе изучения истории балканских походов Святослава. Об этих наблюдениях мы скажем в историографическом обзоре.

Ознакомившись с источниковедческой базой проблемы и анализом источников, предпринятым отечественными и зарубежными учеными на протяжении 100 с лишним лет, попытаемся с определенной долей вероятности установить достоверность сообщений византийских хронистов и русских летописей по интересующей нас теме. Что касается метода установления этой достоверности, то он в основном правильно определен в предшествующих источниковедческих работах: сопоставление сведений независимых друг от друга источников, их взаимодополнение, соответствующее общей намеченной в них канве событий.

С этих позиций следует еще раз вернуться к сопоставлению, во-первых, сведений Льва Дьякона и Скилицы, а затем Зонары, и, во-вторых, сведений византийских хроник и русских летописей.

Византийские хронисты, касающиеся исследуемого вопроса, начинают описание событий с болгаро-византийского конфликта. Причем Лев Дьякон показывает внешнюю причину конфликта - оскорбление болгарских послов, а Скилица и вслед за ним Зонара вскрывают внутреннюю подоплеку событий - двусмысленную политику Болгарии в отношении венгерских рейдов, ее возможный тайный сговор с уграми. Учитывая постоянную враждебность угров по отношению к Византии в это время, их участие в антивизантийской коалиции, организованной позднее Святославом, их нападение на Фессалонику (об этом сообщает Лиутпранд), можно сделать вывод о досто верности факта, сообщаемого Скилицей и Зонарой. Все трое хорошо знают и о дальнейшем развитии болгаро-византийского конфликта, и о миссии Калокира к Святославу. Однако относительно миссии Калокира нам лишь известно, что он действительно был направлен на Русь. Оценка же его усилий, сделанная византийскими хронистами, может быть принята лишь с большими оговорками, так как нет конкретного подтверждения действий Святослава по наущению византийского правительства. Зато мы знаем из сообщения Яхьи Антиохийского о войне между Византией и Русью до первого появления Святослава на Балканах. Учитывая это последнее сообщение, необходимо тщательно взвесить известие византийцев о побудительных мотивах похода Святослава на Дунай. Во всяком случае безапелляционная трактовка этого сюжета Львом Дьяконом и Скилицей нуждается в серьезной исследовательской проверке.

Что касается описания дальнейших событий, то, учитывая схожесть византийских и русских известий, мы должны признать достоверность сообщений византийцев о появлении русского войска на Дунае, разгроме им болгарской армии, пребывании Святослава в захваченной им части Болгарии, в Переяславце и об отсутствии военных действий между греками и руссами до вступления на престол Иоанна Цимисхия, то есть практически до весны 970 года. Лев Дьякон, как и русский летописец, говорит о многократных переговорах правительства Иоанна Цимисхия с руссами до начала открытой войны в 970 году. И Лев Дьякон, и Скилица сообщают о битве греков во главе с Вардой Склиром против союзных войск под Аркадиополем и о победе греческого отряда, а затем дают сходную канву событий весны и лета 971 года.

Греческие хронисты убедительно изображают порабощение Болгарии Византией после ухода руссов на родину. Довольно определенно говорят они и о случаях насилий и репрессий, учиненных русским войском в период первого похода на Дунай, а также в 970 году - в Филипполе и Доростоле. Факт расправы Святослава над своими противниками подтверждает и Устюжская летопись, рассказавшая о казнях, которым Святослав подверг изменников во вновь захваченном Переяславце.

Вместе с тем апологические оценки «Истории» Льва Дьякона, данные Чертковым, Багалеем, Успенским, безоговорочное следование большинства историков, в том числе и советских специалистов, сообщениям этого византийского хрониста нуждаются в серьезных коррективах. И Лев Дьякон, и Скилица многого не знали, о многом умолчали, многое исказили.