Дипломат своего времени - [5]

мер разоружения и ведет разнузданную клевету на поли­тику государств, выступающих за разоружение. Она, выдавая себя за сторонника неприсоединившихся стран, блокирует их коллективные усилия в области разо­ружения». Политикам нетрудно было догадаться, что это за держава, которая чаще других создавала надуманные препятствия на пути принятия миролюбивых соглашений.

У себя на родине Анатолий Емельянович видел, как во время войны гибли люди, как фашисты открыто убивали белорусских граждан. Здесь, в Нью-Йорке, все было благочестиво, без крови, но тайная война ни на минуту не затихала. Она выражалась в хитросплетениях политической интриги или обмана, и если наши посланники это тонко улавливали, то можно утверждать, что Беларусь воспитала достойных дипломатов, способных защищать свои интересы.

Ему посвящали поэмы

Так случилось, что политическая биография Гуриновича была тесно пере­плетена с жизнью многих белорусских писателей. Каждый год кто-то из них входил в состав белорусской делегации, которая ежегодно в сентябре вылетала в Нью-Йорк на очередную сессию Генеральной Ассамблеи ООН.

За 24 года он познакомился со многими поэтами и прозаиками, которые стали гордостью нации: Павел Ковалев, Максим Лужанин, Иван Науменко, Иван Шамякин, Михась Калачинский, Кастусь Киреенко, Иван Чигринов... Такие поездки были обоюдополезными. Писатели знакомились с жизнью американ­ского города, с выставками и музеями, слушали выступления политиков в ООН, выступали сами, находили здесь сюжеты для своих произведений.

Делегация, как правило, собиралась в спецгостинице, комнате, в которой находился пусть даже один писатель, например, Ковалев, Науменко или Чигринов, и она тут же превращалась в белорусскую хату. Звучали наши имена, знакомые слова и юмор, обсуждались наши жизненные пробле­мы. Общение с писателями за рубежом очень много значило для Гуриновича, оно вдохнов­ляло его, наполняло сердце оптимизмом, повы­шало работоспособность.

Гуринович старался помогать молодым и получал наибольшее удовольствие от духов­ного общения с ними, начинающими, и в Мин­ске, и в Нью-Йорке. Ему приятно было делить­ся своим опытом, поддерживать их. Вспоми­нает Нина Мазай, председатель Постоянной комиссии Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь по междуна­родным делам и национальной безопасности, ранее представлявшая интересы нашей страны в качестве Чрезвычайного и Полномочного Посла во Франции и Канаде:

— У Анатолия Емельяновича гармонично сочетались лучшие человеческие и профессио­нальные качества. Он глубоко вникал во все мелочи международных отношений, прекрасно разбирался в нюансах различных документов.

Первая деловая встреча с ним произошла в октябре 1985 года, во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Анатолий Емельянович в деталях рассказывал о работе ООН, провел со мной экскурсию по Нью-Йорку. Я была поражена глубоким знанием особенностей города и страны. Он хорошо видел перспективы тех или иных событий, происходящих в мире, так­тично и терпеливо рассказывал об этом другим и при этом никогда не показывал своего превосходства над молодыми дипломатами. К нему с уважением относи­лись работники МИДа СССР. Помню, как они часто обращались к Гуриновичу за различными консультациями.

Молодая талантливая поэтесса Евгения Янищиц не собиралась быть дипло­матом. Во время поездки в Нью-Йорк в составе белорусской делегации на нее сильное впечатление произвели наши дипломаты и их авторитетный лидер. Она стремилась понять смысл их деятельности. На своей новой книге стихов «Пара любові і жалю» Янищиц с благодарностью написала: «Шаноўнаму Анатолю Емельянавічу Гурыновічу — з вялікай чалавечай сімпатыяй, пажаданнем поспехаў і крэпасці ў Вашай нялёгкай высакароднай місіі. 19 студзеня 1984 г.».

Поэтесса написала целую поэму, посвященную белорусским дипломатам. Ее рукописный вариант хранится у А. Шельдова.

Как-то прогуливаясь с женой по набережной Гудзона, Анатолий Емельяно­вич, уставший от заседаний, уже в который раз припомнил:

Мой родны кут, як ты мне мілы!..

Забыць цябе не маю сілы!

Вспоминая об этом, Степанида Ивановна говорит:

— Я не знаю человека, который бы так сильно любил свой край, своих людей, свою культуру. Там, за океаном, в белорусской книге он находил моральную под­держку, живую связь с родиной, возможность жить ее мыслями и образами. Постоянно он обращался к «Новой земле» Я. Коласа, романам «Люди на болоте» И. Мележа, «Сосна при дороге» И. Науменко, «Снежные зимы» И. Шамякина. Эти книги были его духовной опорой. Какой удивительной красавицей виделась ему Беларусь из окна высокого здания ООН! И как неудержимо тянулось его сердце к родной земле!

Дома слаще пахнут розы

Минск... Для А. Е. Гуриновича он много значил. Здесь учился, здесь жила семья, были сотни знакомых и друзей. Сколько рукопожатий и приветствий, пока от дома, с улицы Я. Купалы, дойдет до площади Ленина, где раньше находилось Министерство иностранных дел БССР.

В Минске дышалось легко, хотя деловой суеты было не меньше. Дома и стены помогают, да и в Министерстве работали высокопрофессиональные дипломаты. Чего стоил только один незаменимый А. Шельдов, который дей­ствовал всегда грамотно, четко, оперативно. Гуринович всегда был уверен в исходе дела, когда его вершили А. Мардович — начальник отдела международ­ных отношений, А. Рассолько — начальник протокольно-консульского отдела, И. Тернов — начальник отдела печати, С. Мартынов — помощник министра, и т. д. В ЦК КПБ, по вопросам эффективности зарубежных связей, он плодотвор­но сотрудничал с С. Бронниковым, Э. Скобелевым, ныне известным писателем.