«Дипломат» с секретом - [8]

Зернов зашел в комнату, поздоровался.

— Нам нужно кое-что уточнить, — проговорил подполковник мягко. — При каких обстоятельствах вы познакомились с Павлом? Кстати, как его фамилия, место работы и жительства?

— Фамилии Павла не знаю, где живет и работает тоже не знаю. Это истинная правда. А познакомился я с ним случайно, года три или четыре тому назад. Как-то осенью я выкопал на своем огороде двенадцать мешков картошки. Вытащил их на дорогу, жду. Я поднял руку, и он остановился. «Подвези, — прошу шофера, — в город». Он спросил, сколько у меня мешков картошки. Я говорю — двенадцать и спросил, сколько он возьмет с меня. Шофер ответил, что как со всех — по рублю за мешок. Мне нечего было делать, я и согласился. Так мы познакомились. Где-то через год Павел вдруг появился у меня дома, говорит: «Я тебе тогда помог отвезти картошку, сделал одолжение, теперь к тебе просьба. Хочу у тебя побыть дней двенадцать, отдохнуть, сейчас я в отпуске». Хочет пожить — пусть живет, места не жалко. О себе ничего не рассказывал, разве что работает шофером, перевозит овощи из районов в заготовительные организации. Потом еще раз приезжал на недельку. Это было совсем недавно. Вел себя сдержанно, не пил много, лишь так, для приличия.

— А чем же он занимался целыми днями?

— Последний раз, когда приезжал, с ним была машина. Он ремонтировал ее. Спал в сарае на сене, ходил на речку.

— Неужели вас не удивило то, что всю неделю отдыхала при нем государственная машина? Как можно так?

— Я этим не интересовался, мне не до него было: очень занят по работе. Знаете, сколько ее у скотника — с утра до позднего вечера. А он говорил, что находится в командировке и позволил себе отдохнуть, а заодно и подремонтировать машину.

— Ну а обрез, который вы увидели, тоже не заинтересовал? — резко спросил Максимов. — Почему сразу не сообщили об этом в милицию?

— Побоялся, — искренне признался Зернов. — Дети у меня, да и самому жить хочется. Кто знает, что он за человек. Может, у него дружки рядом...

Максимов вздохнул, укоризненно покачал головой...

Отпустив Зернова, обратился к Плескачу:

— Вы, лейтенант, позанимайтесь еще этим скотником. Не во всем я ему верю, а тратить на него больше времени не могу. Есть другие версии, надо организовать их оперативную проверку...

В кабинет председателя колхоза «Прогресс», где обосновался для работы Максимов, всю вторую половину дня один за другим входили и выходили различные люди.

Время уже приближалось к полуночи, когда подполковник встретился с председателем колхоза Передерием. Максимов интересовался многими вопросами, имевшими отношение к ограблению, особенно интересовался всеми водителями, которые работают или раньше работали в колхозе. Председатель отвечал, иногда давал пояснения и пришедший с ним парторг. Рассказав обо всех водителях, председатель вдруг, видимо, вспомнил еще что-то и обратился к парторгу:

— А как звали того шофера, который возил семечки подсолнуха в Горловский коопторг? Помнишь, он был вроде набожный, носил крестик на цепочке. Человек со странностями, если что не нравилось, говорил: «Ну, гансы проклятые!».

— Как не помнить, помню. Он был нелюдимым, сторонился всех, не пил, не курил. И еще — никогда от него дурного слова не услышишь. Звали его Павлом. А чего вы вдруг о нем вспомнили? Ведь это давно было, наверное, лет пять-семь тому назад.

— Да ведь товарищ подполковник всеми шоферами интересуется. — И председатель повернулся к Максимову. — Не знаю, как там в отношении остальных, а, по-моему, Павло на это дело вряд ли пошел бы. Не думайте только, что навязываю свое мнение, вам, конечно, виднее.

— Кто знает, — задумчиво произнес Максимов. И, прощаясь, попросил председателя вызвать главного бухгалтера.

— В такой поздний час? — удивился председатель. — А утром нельзя?

— Нет, дело не терпит. Мне немедленно нужны бухгалтерские документы за прошлые годы. Передайте моему водителю — он в машине, пусть съездит с вами за главным бухгалтером. А на обратном пути, кстати, он и забросит вас и товарища парторга по домам...

Минут через сорок Максимов уже перелистывал толстые, основательно пропыленные и пожелтевшие от времени бухгалтерские книги за прошлые годы. Если обнаруживал накладные на отпуск горкоопторгу облпотребсоюза подсолнуха или других сельхозпродуктов, записывал даты их выдачи себе в блокнот. Таких записей сделал уже несколько.

...Мельник прибыл в колхоз около двух часов ночи. Узнав, чем занимается Максимов, отнесся к этому довольно равнодушно: то ли устал, то ли считал эту работу бесперспективной. Однако не возражал, когда тот попросил разрешения съездить в Горловку.

К пяти часам утра Максимов закончил изучение бухгалтерских документов. Несмотря на то, что в накладных не указывались фамилии шоферов, а отмечались лишь номера их машин, что, разумеется, затрудняло поиск, он собирался в путь с надеждой на удачу.

Предстояла утомительная дорога в Горловский коопторг — в оба конца около четырехсот километров. Хотя водитель и утверждал, что через два часа он доставит товарища подполковника куда надо, но дорога есть дорога и заранее ничего загадывать нельзя. Максимов надеялся поспать в машине. Но сон не приходил. Беспокоили мысли: как начать разговор с людьми из коопторга? Надо ли рассказывать, в связи с чем интересуются Павлом органы расследования, или завуалировать свою беседу и лишь потом, в зависимости от поведения, откровенности и расположения собеседника, постепенно ввести его в курс дела. Эти психологические факторы следует всегда учитывать, особенно при расследовании такой категории дел, как это. Каждый необдуманный шаг, какая-то промашка, даже незначительная, могут навредить делу. И Масимов решил, что все образуется на месте. Есть возможность посоветоваться с местными работниками милиции, знающими людей. Незаметно мысли перенеслись в далекое прошлое.