— Так, что у нас тут. Ну, это пойдёт, это только варить. Хорошо хоть червивых нет… Угу… Интересные у тебя грибочки. В лесу нашёл?
Дэн поднял голову — и оторопел: в руках грибника светились неярким светом его браслеты!
Он рывком выхватил их из рук оторопевшего дядьки — тот очумело завертел головой, пытаясь отследить движение — но Дэн уже надел их, чувствуя, как незримые силы пробуждаются, делая его сильнее, заставляя чувствовать окружающий мир — его силу и мощь, его красоту и страсть…
Дэн похолодел: напротив него, на другой стороне пня, там, где был давешний собеседник — не было ничего! Он осторожно открыл глаза: грибник спокойно убирал остатки еды, искоса поглядывая на Дэна. Он был — но Дэн его не чувствовал…
— Интересные игрушки! Вот только уж слишком в глаза бросаются. Не боишься, что тебя за них живьём в землю зароют? Сам знаешь, времена сейчас какие…
Дэн посмотрел на странного грибника — тот по-прежнему невозмутимо сидел на травке, всем своим видом показывая самые мирные намерения и лёгкий интерес — вот только почему он не прощупывается магически?
— Это подарок. Не думал, правда, что получу их. Был уверен, что они останутся у моих… друзей. А они тихонько положили их в корзинку.
— Друзьям нужно доверять. Если, конечно, это действительно друзья. Вот только мало кто без задней мысли делает такие дорогие подарки… Распили их и продай по частям — от греха.
Дэн вскочил, прижимая браслеты к груди — сама мысль сломать свою последнюю частичку другого мира, казалась кощунственной.
— Ладно, ладно, парень, дело твоё. Не хочешь — не нужно. Но что-то с ними тебе делать надо… Вот только — что? Хочешь, я тебе погадаю?
Грибник извлёк из кармана засаленную колоду необычных карт и принялся их тасовать. Дэн поневоле рассмеялся — уж больно смешно это выглядело — грибник с колодой карт.
— Последний раз мне предлагала погадать цыганка с рынка. Причём заранее обещала кучу всяких благ — если я позолочу ей ручку. Знаешь, я тогда отказался и думаю, что и сейчас…
— Мне от тебя ничего не нужно, парень. Хотя ты прав — забава бабская, но что делать, если у нас в роду давно девочки не рождались. Бабка помирала, всё, как есть, в тетрадку записала и мне велела — как родится девочка, ей отдать. А карты больно забавные, с картинками. По настоящему гадать я так и не выучился, но когда загадываю желание и вытаскиваю карту, почти всегда смогу узнать — сбудется или нет. Такие маленькие локальные предсказания. Иногда, правда, они ничего не говорят — или я не могу понять…
— А когда говорят — что, сбывается?
Грибник помолчал, словно не хотел отвечать на вопрос.
— У кого — как. Вот на днях деверю гадал, так он…
— А у тебя?
— У меня — всегда сбываются. Вытащишь карту?
Дэн машинально сунул руку куда-то в центр развёрнутой колоды и достал картинку. На простом белом фоне был изображён смешной человек в колпаке с бубенчиками, танцующий на краю пропасти — и одна нога его уже была занесена над пустотой.
— Давай вытащу другую — видишь, у меня джокер!
Грибник пожевал губами, словно собираясь возразить, но сунул карту обратно в колоду, тщательно перемешал и вновь потянул Дэну. Тот взял, как заправский игрок подснял и вновь вытащил — ту же карту. Опять плясал над пропастью забавный человечек в смешной одежде — и мир вокруг него был бесцветным. Дэн возмутился:
— У тебя что, в колоде — одни джокеры?
Собеседник человека лишь усмехнулся и бросил колоду на пень рубашками вниз. Рыцари и короли, пажи и прекрасные дамы, башни и мечи разлетелись яркими брызгами, закрыв собой всё дерево.
— Это карта — не джокер. Это — шут. Ты что загадал-то?
Дэн растерялся.
— Да ничего не загадывал. Так просто вытащил — на удачу…
— На судьбу, значит… Не позавидуешь…
— Никогда я никого не развлекал и не собираюсь юродствовать!
— И правильно. Вот только, знаешь ли ты, что значит — шут?
— Фигляр. Скоморох. В лучшем случае — слабенький артист, восполняющих недостаток таланта разными ужимками…
— Фабрики звёзд насмотрелся? Не хочешь быть "слабеньким"? Конечно, лучше быть всесильным магом, способным одним движением руки перевернуть мир! Одно плохо. Что всё это здесь — только сказки.
Грибник закрыл глаза и заговорил страстно, горячо, немного невпопад, не обращая внимания, здесь ли его собеседник и слушает ли его:
— Когда я говорю о нашем мире, я опираюсь на те законы, которые я знаю о нём — а я знаю их гораздо больше, чем большинство людей. Не досконально, конечно, но тем не менее…
И этому не стоит завидовать, 'в большем знании — больше печали', правы были древние, а понять и принять образ этого мира, можно и не изучая его — нужно лишь открыть ему душу и попытаться понять его, не то, как он устроен, а что он хочет сказать нам.
Так вот, я никогда не пытался определить мага как человека, постигшего законы этого мира и умеющего частично управлять этим миром, используя эти законы. Возможно, потому, что это слишком скучно и банально — для меня, во всяком случае.
Этот мир и так уже раздирают на части множество жадных личностей и совершенно неважно, что не все из них — люди. Я даже подозреваю, что не все из них — личности, но это ещё менее важно.
