Дилижансом, дирижаблем - [40]

– Отличная идея… – Александр одобрительно покивал. – Запаса провизии и воды на несколько суток. И если курс не изменится, в любом случае мы останемся на территории России. Я и сам собирался предложить. Но не был уверен. Для офицера риск – часть профессии, а штатскому человеку…

– Вы забываете, князь, что господин Зеленин по документам отставной поручик… – напомнил Родион.

– У нас, сударь, прошу прощения за казарменную прямоту, бьют по физиономии, а не по паспорту… – рассмеялся Александр. Цитатой из бородатого анекдота продемонстрировав, что несмотря ни на что, в обоих мирах много общего. – Значит, полный вперед?

– Аванти!

Князь увеличил на одно деление подачу топлива в горелку, и аэростат стал набирать высоту.

Тучи, в отдалении напоминающие горы хлопка, вблизи теряли кажущуюся осязаемость, превращаясь в седую, прохладную дымку. Поначалу даже приятную, после восходящих потоков горячего воздуха. Но уже через несколько минут, воздухоплаватели с благодарностью оценили предусмотрительность Копытина, не забывшего прихватить шерстяные одеяла.

Ощущение скорости пропало вместе с предельно сузившимся обзором, и только пение ветра в такелаже, напоминало, что аэростат не стоит на месте. Тогда как все органы осязания уверенно твердили обратное.

Мир исчез, забирая с собой само понятие пространства и времени… Не оставив вокруг ничего, кроме густого, молочно-белого тумана. Сквозь который даже солнечный свет проникал все слабее и слабее. Заставляя гадать: то ли они так стремительно уносятся на восток, то ли попросту вечереет?…

– Помниться, вы говорили, что наше общество должно быть благодарно карликам… – вспомнил Александр незаконченный разговор. – Не желаете перекусить и продолжить обсуждение? Заняться-то все равно больше нечем.

– Перекусить можно, – частично согласился Родион, поглядывая на часы, показывающие половину десятого. – А что до карликов… то, боюсь, внятно объяснить не смогу.

– Шон, кушать хочешь? – Александр легонько ткнул карлика носком сапога.

– Шон хочет… – немедленно высунулся из своего кокона тот.

– Тогда развяжи вон тот баул и дай нам пару бутербродов. И оба термоса. Один бутерброд возьми себе. Кофе вы не любите. Вода сам знаешь где.

– Да… Шон знает…

Родион принял свою часть пайка и первым делом с удовольствием отхлебнул горячего кофе.

– Признаться, князь, когда вы велели Дуняше наполнить термосы, я думал, она нальет туда ледяного морса. И рад, что ошибся.

– Я тоже… – кивнул Александр. – Не помешало бы и по глоточку коньяка, но отложим до ужина. Мы, как ни как, в походе. А это издревле подразумевает сухой закон. Но, давайте, все же вернемся к карликам… Я весь во внимании.

– Тысяча извинений, князь, в моем мире в почете одна старая поговорка… «Когда я ем, я глух и нем». – Родион демонстративно откусил от бутерброда и усиленно заработал челюстями.

– Согласен… Разговаривать с полным ртом верх неприличия. Оставим разговоры и поглядим, куда нас занесло к этому времени. Кстати, не подскажете сколько сейчас? А то мой брегет у Сеньки остался.

– Двадцать один сорок.

– Однако… – удивился князь. – До чего же теряется ощущение пространства и времени, когда нет ни малейших ориентиров. Пора и в самом деле поглядеть, где мы…

Благодушное любопытство сдуло с аэронавтов первым же порывом ветра, едва лишь люлька вынырнула из облаков и появилась видимость.

Земля под ними не просто бежала, – она стремительно мчалась навстречу, и так же резво уносилась прочь, почти мгновенно исчезая из виду. Мелькая, словно картинки быстро листаемого атласа.

– Господи Иисусе! – не удержался от восклицания князь. – Если верить глазам, то мы делаем не меньше восьмидесяти верст. А это балов восемь-девять… Еще не ураган, но весьма и весьма изрядно. Ого! Как вам такой пейзаж?

Несколько вспышек молний украсили угасающий закат затейливыми росчерками. А вот увесистый раскат грома совсем не располагал к любованию природой. Впрочем, гроза, хоть и следовала по пятам, но все же заметно отставала. Видимо, дождевые тучи были гораздо тяжелее аэростата оседлавшего ветер.

– После жары, вполне естественное явление… – высказался Родион. – Меня другое удивляет. При таком шторме внизу уже и деревья ломает, а здесь, как у Христа за пазухой.

– Не богохульствуйте, сударь… – недовольно нахмурился Александр. – И давайте-ка вернемся обратно в облака. Нечего нервы будоражить. Слава Богу, в небесах нет ни скал, ни отмелей… Угроза на земле… Так что лучше держаться от нее повыше… – и он решительно передвинул рычаг управления вперед. Сразу через деление.

– Вы хоть сориентировались: куда нас занесло?

– Не стал бы спорить на свое имение, сударь, но, кажется, справа и сзади, я успел заметить какой-то небольшой город. Вполне возможно – Аккерман. Во всяком случае ничто иное мне в голову не приходит.

– Что ж, – Родион изобразил поклон. – Прощай, Бессарабия… Виват, Новороссия!

Глава седьмая

Вечер 15-го июля. Столица Российской империи Санкт-Петербург. Архив Шестого отделения.

Вестовой с секретным предписанием нашел Никитина в архиве Шестого отделения, который совсем недавно, после того как собранные материалы перестали помещаться в старом здании, переехал в трехэтажный особняк. На перекрестке Рижского проспекта и Юрьевского переулка. Защищенную линию пневмопочты сюда, естественно, подвести еще не успели. Видимо, прямого распоряжения не было, а сами хозяйственники посчитали, что у архивариусов нет надобности в срочной связи.