Диктатура пролетариата - [92]

Среди церквей выделяется больших размеров собор времен Ивана IV. О нем рассказывают следующее: знаменитый царь, о котором до сих пор ходят слухи, собирался перенести столицу в Вологду. Это звучит вовсе не так нереалистично, если вспомнить о безудержном своенравии и упрямстве царя, об опасности, которой постоянно подвергались южные границы, и о значении, которое приобрела Вологда с момента открытия морского пути в Архангельск. Итак, Иван IV повелел возвести в городе громадный по меркам времени собор. Еще до завершения строительства царь посетил его, и, по несчастливому стечению обстоятельств, в соборе ему на голову упал ком глины. Иван IV рассвирепел и немедля покинул неблагодарный город, решил не переносить столицу и даже повелел снести собор. От последнего его впоследствии удалось отговорить; собор так или иначе удалось закончить – так он и стоит до сегодняшних дней.

* * *

Как известно, торговля в Архангельске постепенно пришла в упадок. Это привело и к потере Вологдой былого значения. Быть может, строительство железных дорог вернет городу прежнюю оживленность. Пару лет назад одну магистраль провели к Архангельску, сейчас строится еще одна – из Петербурга, – которая будет продлена от Вологды до Котласа на Двине. Для города она приобретет особую важность, если удастся разработать земли вокруг дороги. То, что прогресс в тех областях возможен и с малыми затратами, доказали датские молокозаводчики и предприниматели, о которых рассказывалось в предыдущем письме. Кроме того, это могло бы способствовать притоку населения и плотному строительству, даже без промышленного скачка.

Разумеется, климат достаточно суров; но рожь легко вызревает, пшеница по большей части тоже; а во многих болотистых областях, по словам инженеров, вода сама уходит, как бы переливаясь через край, так что их можно будет без труда осушить, превратив в плодородные пашни и роскошные заливные луга. Крестьянин из внутренних областей обнаружил бы в этих краях кладезь плодородной и легкой в обработке земли. Но до сих пор местные жители по привычке продолжают использовать тяжелые и менее рациональные методы земледелия, пока существуют другие, лежащие на поверхности источники пропитания.

На данный момент в Вологде жизнь тиха и скромна, и город по-прежнему обращен скорее в прошлое, чем в будущее. Город выглядит более чистым и опрятным, чем многие южнорусские города такого же размера. Можно заметить, даже по убранству гостиницы, что на всем лежит отпечаток особой «культуры», по-видимому, уходящей корнями в прошлое. В этих местах жили и по этим дорогам ездили люди с хорошими манерами и высокими моральными запросами. Кроме того, вологодские купцы производят в своей массе впечатление более прогрессивных дельцов.

Улицы, что для России не редкость, не сверкают чистотой. Зато они повсюду выложены очень удобным деревянным тротуаром – на наш бережливый взгляд, это дорогостоящее улучшение, свидетельствующее о том, что нас окружает лесная страна или, во всяком случае, страна с древними традициями деревянного строительства.

* * *

Эти северные края, расположенные за бесконечными лесами, болотами и пустошами, вдали от столичных городов и до последнего времени отрезанные от мира, власти уже давно облюбовали в качестве места ссылки для «неблагонадежных», но не слишком опасных подданных, особенно отличающихся таким презренным свойством, как наличие либеральных взглядов и стремление их показывать. Как только «небезопасные» оказывались на севере, их более-менее оставляли в покое: источник тревоги был устранен, а до большой земли оттуда далеко и добираться долго.

До сих пор Вологда в больших масштабах используется таким образом. Но времена изменились; установление почтового и железнодорожного сообщения с этими краями привело к тому, что уже и они перестали быть такими уж безопасными для правительства. Ссыльные также не повинуются, и в ответ правительство ужесточает условия пребывания. Если может показаться, что хоть здесь взор отдохнет от картин произвола и принуждения, на которые очень богата современная Россия, то это ошибка. Этому я немедленно получил яркое доказательство.

Приятели дали мне рекомендательное письмо к одному студенту, который мог бы стать моим контактным лицом в городе. Он известен как очень одаренный и работящий молодой человек, но – «неблагонадежный», и поэтому некоторое время назад его сослали в эти места. Я спросил, не создастся ли у властей дурного впечатления обо мне, если я заведу знакомство с находящимся под подозрением лицом. Но нет, меня уверили, что об этом не следует волноваться, полиция и жандармерия достаточно либеральны, несмотря на то что о них можно услышать; а иметь какие-то дела с иностранцем, а тем более портить с ним отношения они и вовсе не хотят, ведь это сопряжено с риском, что приезжий – засланный агент, который доложит об их деятельности лично царю.

Итак, мне не следовало ни о чем беспокоиться, тем более что рекомендательное письмо было написано очень влиятельным лицом, а сама поездка касалась исключительно научных вопросов и была профинансирована российской стороной. Поэтому по приезде в Вологду я немедленно начал активно искать студента.