Диктатура пролетариата - [8]
Политическая направленность статей Брока о России отразилась еще в путевых заметках, опубликованных в 1902 году. По убеждениям Брок был либеральным консерватором, он глубоко сочувствовал российскому народу, страдавшему, как он считал, под гнетом царского абсолютизма. Эти взгляды вполне соответствовали общему мнению, превалировавшему тогда в Норвегии и Западной Европе в целом: царская Россия считалась отсталой страной, оплотом деспотизма. В газетных статьях Брок с нескрываемым энтузиазмом оценивал процессы либерализации в России после революции 1905 года. По его мнению, ведущей политической силой в стране стала Конституционно-демократическая партия («кадеты») во главе с Павлом Милюковым – благодаря ее усилиям гигантская империя начала постепенно продвигаться по пути к современному государству западноевропейского типа. Это, как Брок считал, откроет для русского народа эпоху процветания и сблизит Россию с остальными странами Европы. Когда через несколько месяцев царь распустил Первую Думу за «незаконные действия», Брок был возмущен и предрек России народные бунты невиданного доселе масштаба.[16]
Прогнозы Брока оправдались только через десять лет. После отречения царя в феврале 1917 г. кадеты пришли во власть в составе Временного правительства и начали воплощать свою программу, провозгласив конституционную парламентскую республику и наделив всех российских подданных равными гражданскими правами. Броку показалось: долгожданная эпоха либерализма в России вот-вот станет явью. Но уже летом-осенью 1917 года оптимизм в отношении Временного правительства рассеялся на фоне ширящихся в обществе требований о выходе из войны. В самом правительстве мнения по вопросу о военных целях страны разделились. Тем временем популярность большевиков росла, поскольку они были единственной партией, заявившей о готовности немедленно и без всяких условий заключить мир с Германией. Когда же в октябре большевики захватили власть, Россия стала объектом надежд и идеалом для людей, резко отличавшихся от Брока по политическим убеждениям – представителей международного революционного рабочего движения.
Для Олафа Брока Октябрьская революция стала сильнейшим ударом по его мечте о либеральной России. Он называл Ленина «великой темной силой нашего времени», а популярность большевиков считал результатом пропаганды и безответственного подстрекательства народа к беспорядкам. Как и многие другие западноевропейские наблюдатели, не разделявшие революционных идей, Брок был уверен, что большевики – явление временное, и скоро они исчезнут с мировой политической арены так же внезапно, как появились.[17] Пока же он всеми силами старался противостоять большевистскому влиянию и поддерживать российских либералов – как в Европе, так и в самой Советской России.
В последующие годы, когда гражданская война вынуждала людей покидать страну, Норвегия приняла несколько волн русских беженцев. Брок собирал для них деньги, помогал российским эмигрантам в Норвегии найти жилье и обустроиться, и одновременно организовывал публикацию статей русских эмигрантов, разоблачающих программные заявления большевиков.[18] В 1919 году Брок обратился к другому норвежцу – Фритьофу Нансену, незадолго до этого согласившемуся занять пост Верховного комиссара Лиги Наций по репатриации военнопленных (вскоре он станет Верховным комиссаром по делам беженцев). Брок предложил Нансену сотрудничество по гуманитарной помощи Петрограду, и тот с готовностью согласился.[19]
Как отмечается в книге Брока в 1923 году, его особенно волновало положение российской интеллигенции. Коллеги Брока в Петрограде и других крупных городах были лишены не только материальных благ, но и возможности вести научную работу в атмосфере свободы слова и дискуссий, без опасения стать жертвой политических репрессий. Через так называемый Финляндский комитет помощи русским ученым во главе с профессором-славистом из Хельсинкского университета Иосифом Юлиусом Микколой Брок сотрудничал с общеевропейским объединением ученых и высших учебных заведений, оказывавшим гуманитарную помощь и моральную поддержку российским интеллектуалам, снабжавшим их научной литературой. Помощь направлялась прежде всего Петроградскому дому ученых, находившемуся под патронажем Максима Горького.[20] Кроме того, Брок призывал Нансена, наряду с помощью военнопленным, беженцам, а с 1921 года – и голодающим в Поволжье, принять участие в работе по облегчению положения российской интеллигенции.[21] Нансен вновь ответил согласием, и интеллигенция Москвы и Петрограда стала получать гуманитарную помощь. Зимой 1922–1923 года Нансен и Брок старались организовать помощь интеллигентам в российской провинции.
Обратившись к научному сообществу Норвегии, Брок и Нансен убедили его взять под «опеку» Воронежский университет. За зиму Нансену и Броку удалось собрать в Кристиании, Бергене и Тронхейме необходимые средства, на которые по линии Нансеновского комитета и Международного Красного Креста из Норвегии в Воронежский университет были отправлены продовольственные посылки, книги и техническое оборудование, в частности микроскопы.
