Диктатура пролетариата - [100]

Но если еще можно понять, почему до сих пор в ходу старая модель лодок, то невозможно сказать то же самое о рыболовных снастях. Они настолько устаревшие и примитивные, что, будь я рыбой, я бы на них ни за что не клюнул! А ведь именно с помощью этих снастей местное население добывает существенную часть своего пропитания.

Вот еще один жизненный пример неразрешимого противоречия: добрый старик Степан, сторож при большом современном храме, до сих пор бродит по окрестностям, собирая по домам добрых людей свое недельное пропитание в виде ломтей хлеба и кусков пирога.

Подобные несоответствия встречаются и в духовной жизни этих людей. Если послушать простого местного жителя, который не провел на заработках в столице и двух лет, то поражаешься устаревшим чертам его речи, причем совершенно непонятно, как они вообще возможны, ведь в других частях России они стерлись из языка столетия назад. Зато древние, полуязыческие обычаи, распространенные в остальных краях страны, – теперь они привязаны к церковным праздникам, – на Севере практически изжиты. Нет сомнения в том, что они существовали здесь раньше – и тем не менее праздник Ивана Купалы, например, проходит настолько спокойно и размеренно – почти незаметно, без следа древних обрядов, – что кажется, что ты находишься среди жителей столицы, пресыщенных всякого рода развлечениями.

* * *

Если задуматься о контрастах, пронизывающих жизнь простого населения здесь, в селе, где они сильнее бросаются в глаза, то невольно возникает вопрос: не эта ли самая особенность поражает нас, иностранцев, также при общении с образованными высшими кругами? Разве не тот же мощный контраст между прогрессом и высокими темпами развития с одной стороны и призраками прошлого – с другой образовал раскол в политической жизни России, – на данный момент это сильнейший в странах Старого Света раскол между правами государства и личности. Разве не этот контраст между новым и старым заметен в каждом человеке, когда видишь, как ясное, трезвое мышление и гуманность в ряде областей сосуществуют с упрямой реакционной верой в оправданность и даже необходимость для России единовластного монархического строя, несмотря на все его очевидные теневые стороны? Неуемный либерализм сталкивается с косной реакционностью.

Как известно, в мире подобные противоречия встречаются повсюду. Но их накал может быть разным. Острота противоречий, существующих в сознании и образе мыслей русского человека, совершенно непостижима. Не стоит сомневаться в том, что именно эта особенность русской жизни, объяснимая только с позиций исторического пути страны, тормозит решение политических проблем, остро стоящих на повестке дня государства.

И именно в этом остром внутреннем противоречии, в недостатке гармонии, стоит искать возможную причину некоторой отсталости русской духовной культуры. При этом ни в коем случае не стоит полагать, что русские по уровню развития своих духовных способностей стоят ниже европейцев, – по моему мнению, многие примеры свидетельствует скорее об обратном.

* * *

На окаменелые остатки северорусского прошлого накатили мощные волны «новейшей» культуры. Здесь разрабатывают природные ресурсы с невиданной ранее предприимчивостью, и большие группы населения постоянно находятся на заработках в столице, лишь изредка появляясь на малой родине и привнося нечто новое в ее быт.

Первые плоды усиливающегося влияния этой новизны не очень привлекательны для глаза и слуха. Удручает вид обширных лесных пространств, которые сильно поредели из-за активной вырубки. В бассейне реки Сухоны из остатков древесины массово заготавливают поленья для растопки; но, судя по росту цен, недалеко то время, когда придется поискать другой источник топлива для местных пароходов и поездов. Громадные бревна старых домов – остатки прежних лесных богатств; чтобы сейчас раздобыть хоть какой-то строительный материал, людям приходится проделывать долгий путь, а цена на бревна за короткий период выросла в десятки раз.

Исчез и традиционный костюм. Единственное, что, пожалуй, может напомнить о прежних привычках и вкусах в одежде, – это слишком яркие, почти кричащие цветовые сочетания. Женщины ходят в обычных юбках и рубашках, у пожилых голова всегда плотно повязана платком. Даже девушки истинно крестьянского происхождения своим костюмом больше напоминают наших норвежских селянок, чем представительниц южных губерний, более старомодных в своих предпочтениях. В Шуйском порой можно увидеть примеры самого безвкусного подражания столичным модам: вычурные формы шляп, искусственные перья и прочие нелепые аксессуары. Даже старики и старушки, судачащие на скамеечках возле своих домов, настолько пресытились зрелищем такого дурновкусия, что не удостаивают проходящих мимо модников и модниц даже взглядом. Уходят и красивые старинные славянские танцы: теперь в каждом селе отплясывают переиначенную на деревенский лад кадриль.

Подобные не слишком приятные перемены всегда сопутствуют периодам быстрого развития и переходным этапам в жизни края.

* * *

Молодежь, побывавшая в городах, в своей речи все больше говорит в нос на французский манер. Ни одно искусственно созданное движение за чистоту языка не стремится здесь, на Севере, воспрепятствовать подобным переменам в речи, которые не всегда желательны с эстетической точки зрения, но которые приобретают черты новой языковой нормы. Чем глубже погружаешься в языковой материал, тем больше встречаешь тому подтверждений. В наше время, с его лихорадочным развитием коммуникаций, с установлением транспортного сообщения и налаживанием контактов между отдаленными уголками страны, языковое влияние крупных городов ощущается как никогда сильно.