Дикое пламя чувств - [8]

Она отвернулась и уставилась на пустынную улицу.

Как глупо. Не следует поддаваться его чарам. Надо держать себя в руках.

— Спасибо, — выдавила Мейсон в пустоту, не смея повернуться к нему лицом и махнув рукой вверх, в сторону балкона.

Краем глаза она заметила, как он пожал могучими плечами, и скорее почувствовала, чем увидела, как его губы изогнулись в иронической усмешке.

— У вас ведь все под контролем. — Ее сердце предательски дрогнуло. — Вы уходите? — спросил он. В его вопросе послышался легкий акцент представителя арабского мира. Более точно Мейсон угадать не могла.

Она слегка нахмурилась, услышав его вопрос.

— Нет, — ответила она, еще раз оглядев странно тихую улицу. Она тоже пожала плечами. — Автобус приедет за нами в час ночи.

— За вами — это за кем? — поинтересовался незнакомец.

— За жокеями-стажерами.

— Один из которых Скотт? — продолжил допрос Дэнил.

Мейсон утвердительно кивнула в ответ.

— Похоже, вы не жаждете возвращаться на вечеринку? — Это было скорее утверждение, чем вопрос.

Мейсон снова молча кивнула, по-прежнему избегая его взгляда.

— Я голоден, — неожиданно заявил он. — Не хотите составить мне компанию? У меня нет никаких задних мыслей, — торопливо добавил он.

У Мейсон заурчало в желудке. Одного упоминания о еде было достаточно, чтобы у нее потекли слюнки.

— Разве вы не ждете Франческу? — Вопрос сорвался с ее губ прежде, чем она смогла остановиться. Не хватало, чтобы он подумал, что она им интересуется. Мейсон внутренне проклинала себя на несдержанность.

— Кого?

— Девушку, с которой вы разговаривали…

— Ту нахальную американку, что ли?

— Да, — улыбнулась Мейсон столь точному описанию Франчески.

— Нет. Она переключилась на графа, поняв, что безразлична мне. — Он незаметно передвинулся, чтобы оказаться в поле зрения Мейсон.

— Перекусить было бы неплохо, — призналась Мейсон. — Хотя вряд ли в почти полночь в канун Нового года мы найдем открытое заведение.

— Для меня они откроются, — уверенно заявил он.

— Почему? Что в вас такого особенного?

— Я принц, — ответил он со всем высокомерием, которое подразумевал этот титул.

Ее мелодичный смех все еще звенел в ушах Дэнила, пока они пробирались по тихим заснеженным улицам. Его телохранитель следовал за ними на почтительном расстоянии. Не то чтобы раньше над ним никто не смеялся, по крайней мере, с тех пор, как он познакомился с Антонио и Димитрием. Его восхитил сам смех, он был таким чистым, что Дэнил ощущал внутри растущую радость. В этой пылкой молодой женщине что-то есть. Она похожа на подарок, который хочется развернуть, но медленно.

Несмотря на объемное зимнее пальто, она выглядела очень миниатюрной. Для жокея у нее отличные данные. Мысль о том, как она укрощает могущественных чистокровных скакунов, приводила в восторг. Кровь закипела в жилах. Дэнил мысленно себя одернул. Но когда прядка медово-каштановых волос выбилась из-под воротника ее пальто, ему отчаянно захотелось откинуть ее назад, просто чтобы почувствовать шелковистую гладкость волос.

Он позволил ей вести себя по улицам, почти уверенный, что она не имеет в виду какой-то конкретный пункт назначения. Она остановилась на перекрестке, посмотрела вверх и вниз и как будто в последний момент решила повернуть налево.

— Из какой части Австралии вы родом? — спросил Данил, нарушив молчание.

— А вы молодец, угадали. Американцы часто путают мой акцент с английским. Долина реки Хантер. Это в Новом Южном Уэльсе. — Тоска, прозвучавшая в ее голосе, подсказала ему следующий вопрос.

— Скучаете по родным местам?

Она посмотрела на него и грустно улыбнулась.

— Да. — Она пожала худенькими плечами. — Здесь все так странно и… незнакомо. А порой кажется до боли знакомым, если вы понимаете, что я имею в виду. Наверное, слишком много всяких телешоу. — Она смешно наморщила нос в попытке подобрать правильные слова. Это было забавно. Хотя он не помнил, чтобы раньше забавные жесты у девушек его привлекали.

— Новый Южный Уэльс прекрасен. И открыт. И совсем не похож… — Она указала рукой на небоскребы вокруг.

— К Нью-Йорку нужно привыкнуть.

— Он отличается от вашей родины? — спросила она, склонив голову набок, словно пытаясь что-то понять в нем.

— Да, очень отличается от Терхарна, — ответил он, делая ударение на названии своей страны.

— А Терхарн?…

— Находится на Африканском континенте, но в прибрежной полосе. У нас есть и пустыня, и горы, и море.

— Чего же еще в таком случае желать? — спросила она, улыбаясь.

«Не возвращаться и отречься от престола», — пронеслось у него в голове.

Естественно, он не высказал эти мысли вслух.

— Так почему же вы здесь, в Нью-Йорке? — спросил он вместо того, чтобы высказать свои тайные мысли. Потому что он был искренне обеспокоен тем, что она каким-то образом сможет выудить из него его тайные мысли.

— Я приехала учиться, тренироваться и набираться опыта. Я стану жокеем, — ответила она с гордостью. Искренняя гордость, а не смущение, или стыд, или застенчивость прозвучала в ответе. — Мой отец обучал лучших наездников в мире.

— И вас тоже?

— Боже упаси, — сказала она, снова легко рассмеявшись. — Он хотел, чтобы я держалась как можно дальше от профессиональной верховой езды. Но у меня оказалась природная склонность и способности. Скачки у меня в крови. Он ради меня многим пожертвовал. И хотя папа, возможно, и не хотел, чтобы я связала жизнь с лошадьми, я вижу, как он гордится, когда я выигрываю. Это семейное наследие, и я хочу быть его достойной продолжательницей.