Дикий юг, или хождение Северян в земли Крiмские - [9]

В Солидоле мы купили четыре бутылки водки и решили изменить винной традиции в этот вечер, традицией водочной. На этикетках была изображена, как нам показалась, церковь Ильи Пророка (та самая на Советской площади у нас в Ярославле) и написано "Староруська горiлка", вот видите "горилка" даже водки в тех краях не делают. Можно только догадываться, что подмешивают в эту "горилку" хлебосольные малороссы. Говорили, что иногда добавляют карбид и гнилые яблоки чтобы больше по шарам дало. В придачу к "горилке" купили икры заморской (кабачковой) и банку зеленого горошка, кочан капусты и 3-х литровый баллон томатного сока. Задумчивый ветер мечтательно обнимал синее небо. И пока хохлы мучались со своими загадочными "шарами"AA мы сидели за своим каменным гарнитуром и пили "горiлку". Если бы в следующее утро Максу сказали бы так:"Макс! Тебя расстреляют если ты сию минуту не встанешь!" Макс ответил бы томным, чуть слышным голосом: "расстреливайте, делайте со мной что хотите, но я не встану".

Не то, что встать, - ему казалось, что он не может открыть глаз, потому что, если он только это сделает, сверкнет молния и голову его тут же разнесет на куски. В этой голове гудел тяжелый колокол, между глазными яблоками и закрытыми веками проплывали коричневые пятна с огненно-зелеными ободками, и в довершении всего тошнило, причем казалось, что тошнота эта связана с укачаванием каких-то назойливых волн.

Но, что это за волны, ни который сейчас час, ни какое число и какого месяца - Макс решительно не знал и, что хуже всего, не мог понять где он находиться. Он постарался выяснить хотя бы последнее и для этого разлепил слепившиеся веки левого глаза. В полутьме что-то колыхалось от ветра. Наконец Макс узнал полог палатки и понял, что он лежит навзничь у себя дома. Тут ему так ударило в голову, что он закрыл глаза и застонал.

Пошевелив пальцами ног, Макс догадался, что он лежит в носках, трясущейся рукой провел по бедру, чтобы определить в шортах он или нет, и не определил. Наконец видя, что он брошен и одинок, что некому ему помочь, решил подняться, каких бы человеческих усилий это не стоило: Вот так иногда теряя сознание, Макс промучался до вечера. После этого "горилку" не покупали. Никогда.

Исследовав все побережье Лисьей бухты, опустившись на дно морское мы не забирались только на вершины гор, которые магнитом притягивали к себе пылающие сердца пятерых. Шестое сердце - Старик- без конца "болел" и не изъявил желания карабкаться по отвесным склонам.

Бархатные лучи восходящего солнца ласкали плечи уходящей в горы экспедиции. Знакомая тропинка петляла по крутым подъемам пока не привела к развилке.Направо пойдешь - на родник попадешь, налево пойдешь, попадешь в дубовую рощу живописно раскинувшуюся на краю глубокой пропасти. Как и в сказке мы не сворачивая идем прямо, тропинка стремительно уходит ввысь. Вдруг она исчезает и на мгновение мы замираем в нерешительности - придется идти наугад. На дне ущелья русло пересохшей реки, перейдя через него мы скользим по острым краям гребня скалы. Срывающиеся вниз камни долго скачут по склонам исчезая в яркой зелени низин. Перейдя еще один перевал мы отдыхаем в тени невысоких, причудливо извивающихся дубов. Утолив жажду и восстановив силы продолжаем путь. Вот перед нами крутой склон поросший редким кустарником, подъем по нему очень опасен, руки беспомощно ищут опору в обваливающихся камнях и чахлых пучках сухой травы. Пробираясь сквозь непролазные заросли молодого дубового леса с усмешкой замечаем - вот бы за дровами сюда каждое утро. Мы выбираемся к острой вершине одной из скал; как гигантский зуб древнего зверо-ящера она стремительно обрывается вниз. Еще немного мы вышли на открытую площадку.

В голубой лазури, где бездонное небо сливалось с горизонтом, медленно плыли белые облака. С вершины открывался великолепный вид: вот Кыр-пыр, как огромная ладонь растопыренными пальцами - пирсами врезался в море, свечки пирамидальныхх тополей высятся над красными черепичными крышами, все вокруг утопает в зелени садов и виноградников. Вот побережье Лисьей бухты, где то внизу кипит жизнь и люди - точки почти не видны на склонах холмов. Панорама Солнечной долины притягивает взгляд; блюдца озер и тонкие нитки дорог, в синей дымке вырисовывается громада мыса Меганом. Безбрежная гладь моря уходит в бесконечность, где стирается грань времени и пространства сознания и реальности. "Весь мир на ладони, ты счастлив и нем и только немного завидуешь тем, другим у которых вершина еще впереди".

Бесстрашная Света беспечно разгуливает по краю горного выступа, на котором мои мужики беспомощно жмутся друг к другу. На вершине был торжественно развернут флаг и самые красивые снимки были сделаны именно там. На другой еще более высокой вершине мы нашли куст можжевельника, под которым лежали фотографии , послания кому-то и другие магического толка предметы. Бандан Макса был зверски разодран на пять полосок и через мгновение они уже яростно трепетали на ветру привязанные к хвойным веточкам. Экспедиция спускалась с побежденных вершин, извилистые тропы привели нас к роднику, солнце стояло в зените и для усталых скалолазов не было большего удовольствия чем лежать в прохладной тени и слушать журчание ручья. В лагере"исчезнувшей цивилизации" росли дикие яблони. Вооружившись палками и камнями мы яростно осаждали деревья. Яблоки дождем сыпались на головы "первобытных" охотников и собирателей. Из яблок Сява варил отличный компот, можно было кромсать их в заваривающийся чай, да много чего еще можно было делать. Была даже попытка приготовления вина из сока винограда собираемого на окрестных плантациях.