Дикий хмель - [20]
В тот день Крепильникова работала и за меня и за себя. Я же в буквальном смысле спала на своем элегантном, вертящемся стуле. Уже не было злости ни на кого. Испарилась, будто вода на сковородке, досада. Хотелось спать, спать, спать...
— Наташка, да ты, кажить, приболела, — в голосе Крепильниковой мне чудится далекий гул, будто где-то в стороне едет трамвай и рельсы гудят под ним, гудят...
— Нет, нет, — говорю я, словно сквозь подушку. До того глухой у меня, неузнаваемый голос.
Напрягаюсь, видимо, взгляд мой становится более осмысленным, более обычным, потому что Прасковья Яковлевна говорит менее уверенно, чем полминуты назад. — Может, в медпункт пойдешь. Таблетку дадут.
— Нет. Я не умею глотать таблетки. Они тают у меня во рту. А после всегда горько.
— Ну, смотри, ну, смотри... Только аккуратнее строчку клади. Так и палец прошить недолго.
Пытаюсь улыбнуться:
— Не прошью, тетя Паша. Не прошью...
— Ну, смотри, — слышу я над собой, как заклинание: — Ну, смотри...
Смотрю, смотрю...
Сказать, что день показался мне долгим — все равно что не сказать ничего.
По дороге домой уснула в электричке. Контролеры разбудили возле Мытищ. Трое здоровых мужчин, наделенных властью штрафовать безбилетников и вообще унижать их всячески, гоняя из тамбура в тамбур.
Разбудили, требуют билет. Протягиваю сезонку. Хохочут, потому что сезонка только до Яузы.
— Старый трюк, — говорит один из контролеров, и его крупный пористый нос морщится, как у клоуна.
— Трюк? Что за трюк? — сонливость мешает мне схватывать чужие мысли на лету.
— Покупаете сезонку до ближайшей станции, а катите в Загорск.
— Какой Загорск? Я живу на Яузе.
— Уже Мытищи. Пройдемте, пройдемте.
— Никуда я не пойду. Я случайно... Я заснула.
— Спать нужно дома. Электричка — не поезд дальнего следования!
Пассажиры, сидящие на ближайших лавочках, поворачивают головы в нашу сторону. Контролеры вежливо, но крепко берут меня под руки. Встаю — ничего другого не остается.
— Пройдемте...
Отвратительное слово. Отвратительное, как жаба.
— Пройдемте...
В тамбуре без всякой надежды прошу:
— Отпустите.
— Отпустим, отпустим, — успокаивает старший. — Уточним через адресный стол ваше местожительство и отпустим.
Поезд притормаживает. Значит, это Мытищи.
Мальчишка — пальто нараспашку, под ним школьная форма — отжимает дверь, противоположную платформе, усиленно моргает мне. Я проскальзываю в щель между створками двери. Прыгаю на мокрую насыпь. А электричка продолжает путь, потому что до платформы еще метров пятьдесят, не меньше.
Спасибо парню. Значит, принял меня за свою, за девчонку.
Да я и есть девчонка. Самая настоящая девчонка. И глупая...
Добираюсь до дому без новых приключений.
Сил хватает на то, чтобы снять пальто и сапоги. Все...
С Люськой увиделась только через четыре дня.
— Ну и родственники у тебя, — сказала я, — жуткие.
Раздражение, злость, обида — все позабылось. Я вообще такая отходчивая.
— В чем дело? — спросила Люська.
Рассказала ей про Дмитровское шоссе, про лес... Люська стала открещиваться:
— Никакой он мне не родственник. Это я так, пошутила. Заготовитель он по разным потребсоюзам. Торгаш, в общем... Я просто рассказать тебе про это постеснялась.
Вот такая она, Люська Закурдаева. Сердиться мне на нее или нет?
— Миронова, вы почему пропустили урок?
— Приболела, Берта Карловна.
— У вас есть справка?
— Я заболела после работы.
— Значит, у вас нет справки?
— Совершенно верно, Берта Карловна.
— Что верно? Есть или нет?
— Нет.
— Вам придется писать контрольную отдельно.
— Хорошо.
— Nein. Sehr gut.
— Sehr gut, Берта Карловна.
Очень тихо стучат часы. Нужно прислушаться старательно-старательно, чтобы уловить их бормотание. Тогда оно становится громким. И даже мешает... Но стоит отвлечься, переключиться мысленно на другое — и часов будто бы нет. Утихли часы, как может утихнуть ветер в утро, под бирюзовым небом. И тогда хорошо пахнет земля, и кора деревьев. И даже асфальт не кажется противным, неживым, пыльным. Он чаще всего умытый по утрам, асфальт, и небо смотрится в него, точно в зеркало. И дома и деревья тоже.
— Тебе скучно? — голос Прасковьи Яковлевны катится через комнату мимо стола, накрытого холщовой скатертью, а поверх клеенкой из полиэтилена, мимо высокого буфета с гранеными лафитниками и старой разномастной посудой, мимо телевизора — с маленьким, точно тетрадка, экраном.
— Нет, — говорю я. — Мне все равно.
Сжимаюсь комочком в старом пыльном кресле, таком большом и массивном, что мне его не сдвинуть с места. Безразлично гляжу на карниз — палку под темным лаком. Белые кольца, точно пальцы, держат тюлевую занавеску, накрахмаленную до неестественности.
— Тебе замуж надо, — говорит Прасковья Яковлевна. — Замуж за хорошего, обстоятельного человека... Вот и все тут коврижки...
— Это правда, что цехком поручил вам меня воспитывать? — спрашиваю я равнодушно. Даже не равнодушно, а просто скучно.
— Ну, а если и поручил? — Прасковья Яковлевна поворачивается на кровати, и сквозь вечерний полумрак я с трудом вижу ее лицо и совсем не вижу выражения лица, глаз.
— Как в кинофильме «Неподдающиеся»?
— Смешной фильм, — говорит Прасковья Яковлевна, ложится на спину и почему-то вздыхает.
Юрий Авдеенко - автор пяти книг прозы. «Молодая гвардия» в 1972 году выпустила в свет его роман «Этот маленький город», посвященный героической обороне Туапсе в 1942 году. Читательский интерес, внимание литературной критики вызвал и второй роман Юрия Авдеенко «Дикий хмель» (1974 г.), рассказывающий о рабочем коллективе одной из обувных фабрик Москвы. Судьбы героев новой книги Ю. Авдеенко связаны с Северным Кавказом. В центре повестей «Последняя засада» и «Полковник из контрразведки» - образы людей, боровшихся с кулацкой бандой в начале тридцатых годов и с фашистской агентурой во время Великой Отечественной войны.
В сборник вошли остросюжетные повести, объединенные образом чекиста М. Каирова. В повести «Четыре почтовых голубя» рассказывается об освобождении Черноморского побережья Кавказа от деникинцев. Повести «Дантист живет этажом выше», «Последняя засада» раскрывают мужество советских людей в борьбе с империалистическими разведками в середине 30-х годов. Действие повести «Ожидание шторма» происходит в период Великой Отечественной войны.
В сборник вошли роман «Этот маленький город», действие которого происходит в трудном, грозном 1942 году возле города Туапсе на Северном Кавказе, и новая повесть «Любовь учителя истории», в которой действие происходит тоже на Северном Кавказе, события военных лет рассматриваются через призму сегодняшнего дня.
Во второй том вошли остросюжетные повести, объединенные образом чекиста М. Каирова. Действие их происходит в годы гражданской и Великой Отечественной войны. Войне 1941-1945 гг. посвящены и два рассказа, также включенных в этот том.
Юрий Николаевич Авдеенко родился в 1933 году в городе Азове. После средней школы служил в Советской Армии рядовым, сержантом. Затем окончил сценарный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии.Данная книга состоит из двух повестей. «Лунная радуга» — повести о службе в армии, о росте курсанта и младшего командира, его патриотизме, вызревании характера и моральных качеств, которые сказываются и в мужской дружбе и в любви к девушке Лиле — дочери полкового командира, погибшего на трудных учения.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.