Дикий город - [38]

Она еще мгновение поколебалась, явно пытаясь что-то сказать, но потом ее воля словно испарилась и в ней не осталось ничего от былой спокойной гордости и уверенности в себе. Она покорно пошла рядом.

Багз грубо затолкал девушку в машину, чуть ли не всем корпусом подпирая ее в бок. На глаза Розали навернулись слезы, и она принялась смахивать их пальцами.

Багз выхватил из рук девушки сумочку и распахнул ее...

Глава 12

Место это располагалось в нескольких милях от Рэгтауна и ничем не отличалось от массы других аналогичных мест, находившихся в окружении почти всех больших и маленьких городов. Густые заросли деревьев и кустарника, изборожденные нескончаемыми лабиринтами тропинок и следов автомобильных шин. Вроде бы и уединение, и в то же время недалеко ехать. Названия у них были разные, но в каждом неизменно присутствовал некий игривый намек на непристойность.

Две «девушки» — женщины лет под тридцать — развесили одежду на ветках дерева и, оставшись в одних трусиках, поеживались в это зябкое западнотехасское утро.

— Не понимаю, что удерживает этих мужчин, — ворчливым тоном проговорила одна из них, по имени Пег. — Почему не могли раздеться здесь, как мы?

— Ну что ты, дорогуша, — проворковала ее спутница Глэдис. — Таким шикарным парням, как эти, не принято задавать много вопросов. Не каждый день встретишь мужичка, у которого в кармане завалялась лишняя двадцатка.

— Это уж точно... Слушай, Глэд, как ты считаешь, с нашими сумочками там в машине ничего не случится?

— А что с ними может случиться? Ребята же все двери заперли, разве нет?

— И все же надо было мне прихватить свое пальто с собой. Пять сотен отвалила за эту кучу меха, и...

— А я сколько заплатила за свое? Ничуть не меньше. Мы же одновременно начали копить на них. Да и потом, стоит ли таскать по кустам такую дорогую одежку?

— Но мне холодно, черт побери! Я буквально коченею!

— Ну, не долго уже осталось, дорогая. Ребята должны...

Ее фразу оборвал рев автомобильного мотора — причем затихающий рев, поскольку машина явно удалялась. Девушки обменялись недоумевающими взглядами. Разразившись проклятиями, они сделали было несколько бесполезных шагов вслед за машиной, после чего с рыданиями бросились в объятия друг друга.

Эд и Тэд Гусики на ходу потрошили сумочки. Чуть притормозив, они выбросили их в кусты, после чего снова стали набирать скорость. У самого выезда на шоссе Тэд неожиданно ударил по тормозам.

Сбоку из подлеска, буквально им наперерез, спотыкаясь, вышел какой-то мужчина. Ноги его явно не слушались, да и сам он весьма отдаленно походил на человека — оборванная, замызганная, вонючая куча грязи, да и только.

Испуганно чертыхаясь, он заковылял в их сторону.

— Обманщики чертовы! И все же я вас подловил! С поличным, можно сказать, взял, теперь не отвертитесь!

— Послушайте, мистер Вестбрук... — Тэд и Эд стали медленно вылезать из машины, с опаской поглядывая на управляющего отеля. — Вы же знаете меня, это я — Тэд Гусик. А это Эд, он со мной. А вы...

— Хватит оправданий! — промычал Вестбрук. — Не имеет значения, кто вы такие! Вы или умыкнули товар... Клянусь Богом, я еще покажу вам!

Он бросился на братьев, но Тэд ловко сделал ему подножку, а Эд подхватил под руки и осторожно опустил на землю.

Из груди Вестбрука вырвались звуки рыданий, перемежаемые проклятиями, а по грязным, заросшим щетиной щекам покатились слезы. Эд озабоченно посмотрел на брата.

— Боже правый, — прошептал он. — Тэд, что же нам с ним делать?

— Что с ним делать? Ты что, дуралей?! С собой возьмем, конечно.

— А... потом что? Я хочу сказать, что мы делать будем?

Тэд не имел об этом ни малейшего представления, и потому в типично гусиковской манере проговорил с лицемерным возмущением в голосе:

— А ты что, паршивый сукин сын, хотел бы оставить его здесь? Просто так уехать и оставить здесь такого чудесного человека, как мистер Вестбрук? Да, я всегда подозревал, что у тебя башка не так посажена, а теперь полностью в этом убедился!

Раздраженный, он замахнулся и больно ткнул Эда кулаком в ребра. Братец нанес ответный удар. Покончив с привычными формальностями, они затащили Вестбрука в машину и, нежно похлопав по макушке, поехали дальше.

Жили они в старой части города и занимали шикарные апартаменты, которые до перестройки представляли собой чердак семейного амбара. Помещение располагалось в переулке на расстоянии примерно двухсот футов от основного дома. Первый этаж был заколочен и войти в их жилище можно было только со стороны переулка. Иными словами, они могли делать что хотели, когда угодно приходить и уходить, и при этом никто из окружающих не видел бы их и не слышал. Любители уединенного образа жизни, о причинах которого мы здесь распространяться не будем, они с радостью платили за аренду жилья триста долларов в месяц.

Никем не замеченные, они затащили Вестбрука к себе наверх и устроили в главной спальне. Потом отмыли гостя, накормили и вообще с самого первого дня терпеливо ухаживали за ним.

Они пичкали его лекарствами, которые тайком тибрили у гостиничного доктора. Выпивку тоже приносили, но при этом старались постепенно уменьшать дозу. В итоге они отчасти преуспели в этом деле, ограничив потребление Вестбруком спиртного всего лишь несколькими пинтами в день. Однако даже этого относительно небольшого количества алкоголя в сочетании с абсолютно безрадостными видами на будущее хватало для того, чтобы Вестбрук каждодневно чувствовал себя вдребадан пьяным. Ему попросту не за что было уцепиться, некуда было идти — ни вперед, ни назад. Вот он и предпочел окунуться в бутылку, безропотно отдавшись в ее смертельные объятия.