Дикие карты - [170]

Между прочим, про день 20 сентября в книгах не упоминается. Однако на самом деле это день моего рождения, два года и пять дней спустя после памятного события. Таким образом, 20 сентября — настоящий День дикой карты. Именно в этот день в 1983 году Вик Милан подарил мне ролевую игру под названием «Супермир», бессознательно посеяв первое семя вселенной «Диких карт».

Разворачивая упаковочную бумагу, я не имел никакого представления о ролевых играх, хотя уже был опытным игроком во многие другие. Я руководил шахматными турнирами в начале 70-х, одновременно пытаясь утвердиться как писатель-фантаст. Перед этим я был капитаном шахматной команды в колледже и в средней школе. Ролевые игры еще не были изобретены в моем детстве, но у нас хватало развлечений и в дождливые дни, и в теплые летние вечера. Мои родители частенько отсутствовали, и ничто не отвлекало меня от строительства обширных поместий и целых империй на доске для игры в «Монополию». Я никогда не проигрывал в «Стратегию», и через короткое время ни один из моих друзей не осмеливался сталкиваться со мной на игровом поле. Мне пришлось в одиночку возглавлять сразу шесть армий, сажать на трон королей и назначать генералов, с радостью вторгаться на свою же территорию, нападая и одолевая себя самого в течение многих часов. Возможно, это была своего рода ролевая игра.

Что касается непосредственно появления в моей жизни ролевых игр, то, столкнувшись как-то с ними в Нью-Мексико, я поначалу находил эти мероприятия довольно сомнительными. В юности я читал слишком много плохих фэнтези о мечах и магии, так что меня это не очень-то привлекало. Лучше уж было каждую неделю сражаться в покер или во все еще популярную «Дипломатию». В конце концов, я был слишком стар и искушен для всего этого «ролевого бреда». Однако именно этим были увлечены местные писатели, и поэтому я решил: почему бы не поучаствовать и мне тоже?

Итак, я присоединился к Уолтеру Уильямсу, Виктору Милану, Джону Миллеру и его жене, а также Мелинде Снодграсс — все они сделали значительный вклад в антологию «Дикие карты». Эти игры казались своего рода рассказами — словно ты движешься по страницам историй Лавкрафта, только персонажи прорисованы в них более четко, чем у знаменитого автора. Там были триумф и трагедия, героизм и трусость, любовные интриги и предательства. Наши еженедельные собрания были общей, по очереди рассказанной историей и импровизированным театром, сеансом групповой терапии и массового психоза, приключенческим фильмом и мыльной оперой. Мы создали несколько замечательных персонажей и жили ими.

Несколько месяцев спустя я начал все чаще проявлять желание придумать собственную игру. Игроки получали столько удовольствия от процесса, и мне казалось, что творец игры окажется на вершине блаженства. Ведь он был и создатель, и дирижер, и капитан команды — и все это, как у Бога, во едином лице. А кто откажется сыграть роль Господа Бога? Наконец, не вынеся искушения, я разработал для нашей команды свою собственную игру. Как только я испытал все радости творца, пути назад уже не было... даже невзирая на то, что игроки были чертовски догадливы и распутывали основную интригу приблизительно через шестнадцать минут после начала действия.

Примерно так обстояли дела, когда в мой день рождения Милан преподнес мне тот роковой подарок. Наша компания как раз осваивала другую игру про супергероя, но она им не очень нравилась. Эта же была построена по-другому, к тому же Вик знал, что я был фанатом комиксов. Я приобрел некоторый жизненный опыт, читая их, пока рос в Байонне, в штате Нью-Джерси. Супермен и Бэтмен сделали для меня больше, чем Дик и Джейн, и первые истории, которые я издал, были именно любительские истории о супергероях в таких же любительских журналах для фанатов комиксов. Так что, похоже, «Супермир» был придуман именно для меня, а я, в свою очередь, для «Супермира»...

Потом я предложил возможные варианты сюжета, а мои друзья придумали персонажей, и мы начали играть, но прежде, чем кто-либо из нас понял, что произошло, «Супермир» поглотил нас всех. Сначала мы играли в него один раз в неделю и чередовали игру с сеансами игр Уолтера или Вика. Но скоро «Супермир» окончательно овладел нами: мы играли в него после ужина до двух, до трех часов ночи, а затем обязательно прихватывали часок-другой.

Персонажи, позже украсившие «Дикие карты», впервые появились именно в тех играх, хотя в ранних, «чернушных», версиях они значительно отличались от своих окончательных вариантов — как внутренне, так и внешне. Многие из этих ранних созданий были вычеркнуты или изменены, когда игроки лучше поняли нюансы правил «Супермира». Однако часть героев «Диких карт» была четко прорисована, придумана и принята с самого начала.

Игра действительно глубоко и серьезно захватила нас всех, но больше всего — меня. Я был богом, который все спланировал и подготовил, прежде чем игроки вступали в игру. Игра забирала их ночи и прочее свободное время, но именно мою жизнь поглотила она целиком и полностью. «Супермир» занимал меня более года, и на протяжении этого времени я практически ничего не писал. Я тратил все свое время на изобретение новых сюжетных линий, неожиданных поворотов в развитии событий, я разочаровывал и восхищал игроков и выпускал на арену все больше и больше злодеев, чтобы запутать их. Пэррис решила даже подслушивать, стоя за дверью моего кабинета, очевидно надеясь услышать щелканье клавиатуры, но вздрагивала только от дикого грохота игральных костей.