Уолтон Саймонс
Ничья девушка
Послеполуденное солнце согревало их. Она лежала нагишом на кровати, скрестив руки на животе, закрыв глаза. Он скользил взглядом по ее телу, пытаясь удержать тот восторг и удовольствие, которые он чувствовал с ней всего несколько мгновений назад. Но эти ощущения уже начинали ускользать от него. Женщины умели задерживать их чуть дольше. Будто светились. Но потом все равно теряли этот свет.
– Ты могла бы остаться ненадолго, – сказал Джерри. Он попытался произнести эти пять слов так, словно они были невыносимо смешными. Не то чтобы они много смеялись в последнее время.
– Нет. – Вероника открыла глаза и поднялась, ее длинные, мокрые от пота темные волосы прилипли к лицу и шее. Джерри надеялся, что это и его заслуга, а не только последствия августовской жары. Она немного задумалась, затем встала и прошла в ванную, закрыв за собой дверь. – Вызови мне такси.
– Хорошо, уже зову. – Джерри и не ожидал, что она засмеется, и потому не был расстроен. Он услышал, как полилась вода в душе. Он натянул шорты и прошел по застеленному ковром полу в другую комнату. В спальне в верхнем ящичке комода красно-коричневого дерева лежала купюра в пять долларов. Вместе с парой новых черных кружевных трусиков и такого же бюстгальтера с низким декольте. Это был их ритуал. Может, в следующий раз она наденет это белье, а может, и нет.
Он поднял трубку и на секунду замер, когда его палец уже собирался сделать круговое движение. Он еще никак не мог привыкнуть к кнопкам. Более двадцати лет жизни в виде гигантской обезьяны и не такое с вами сделают. Внутри он почувствовал холод и тошноту. Даже Вероника не могла помочь, когда это случалось с ним. Он изо всех сил пытался отогнать эти мысли, но когда они наконец прорывались, от этого становилось еще хуже. За эти годы мир изменился, изменился серьезно и безвозвратно. Его родители переехали в Пасс Крисчен в Миссисипи и погибли во время урагана «Камилла»[1]. Какой-то идиотский ясновидящий сказал им, что его похитили и увезли туда. Тела были найдены почти в пяти километрах от береговой линии. А он все это время находился в зоопарке Центрального парка, был ростом в пятнадцать метров и покрыт шерстью. Он закусил губу и набрал номер.
– Такси «Старлайн», – проговорил уставший голос на другом конце провода.
– Семьдесят седьмая восточная улица, дом тринадцать. Девушка выйдет к машине.
Пауза.
– Семьдесят седьмая восточная улица, дом тринадцать. Пять минут. Спасибо.
Щелк.
Вероника вышла из ванной. Она подобрала свои вещи и надела их быстро и неуклюже.
– Это вполне законно, если ты будешь иногда оставаться, – сказал он. – Мы могли бы ходить в кафе. Или в кино.
– Меня не волнует, законно ли это. – Она повернулась к нему спиной, чтобы застегнуть блузку.
– Понятно. – Он перевернулся на живот, не желая, чтобы она увидела боль в выражении его лица. Иногда она могла быть настоящей стервой. В последнее время была ею почти всегда.
– Прости. – Она провела пальцем по его бедру. – Я попробую что-нибудь придумать, но ничего не обещаю. Я девушка занятая.
Зажужжал интерком.
Джерри поднялся. Здесь его почти никто не навещал, кроме Вероники. Он побежал к интеркому через всю квартиру и нажал на кнопку.
– Привет, Джерри, это Бет. Спорим, ты уже забыл о сегодняшнем вечере по сбору средств. Ты не можешь оставить меня одну со всеми этими адвокатами и политиками.
– О боже. Я и правда забыл. Подожди. Я мигом. – Джерри быстро подбежал к шкафу и вытащил из него штаны и футболку. – Это жена моего брата. Вам стоит познакомиться. Она тебе понравится.
– Жена адвоката? – Вероника покачала головой. – Ты, наверное, шутишь.
– Ты будешь удивлена, но она и правда замечательная.
– Я пошла, – сказала Вероника, направляясь к двери. Джерри как раз на ходу надевал свои туфли из крокодиловой кожи и поскакал за ней по ковру. – Ну, я люблю тебя.
Вероника помахала ему, не обернувшись, и закрыла дверь.
Джерри вздохнул и пошел в ванную. Он причесал свои слишком рыжие волосы и брызнул на себя пару капель одеколона. Он услышал, как остановился лифт. Через пару секунд он вновь поехал вниз. Не стоило Бет видеть его вместе с Вероникой, которая наверняка сказала бы что-нибудь противное.
Он проверил бумажник и ключи – на месте – и поспешил в коридор, чтобы вызвать лифт.
Бет ждала его внизу. На ней была рубашка с цветочными узорами и светло-голубые брюки. Ее светлые волосы свободно лежали на плечах.
– Скорее, братишка. Пришлось парковаться во втором ряду. – Она схватила его под локоть и повела к двери. – Я только что видела, как из лифта вышла милая брюнеточка. – Она изогнула бровь. – Я что-нибудь о ней знаю?
Он попытался придать своему лицу шокированное выражение.
– Нет. А я?
Бет улыбнулась.
– Могло быть и хуже. У тебя по-другому никак.
– Верная ставка. А теперь идем и разберемся со всем.
Зал был наполнен шумом и дымом сигарет, богатыми демократами, большинство из которых пытались не казаться пьяными. Пока что. Кох и Джесси Джексон уже ранее появлялись вместе, показывая демократическую солидарность такой, какой она была. Ходили слухи, что Джексон может прийти и выступить с речью, но в планах этого не отмечалось. Джерри ненавидел появляться там, куда требовалось приходить в смокинге, но Бет пообещала в обмен три раза сводить его в кино.
