Дикие цветы - [154]
— Они пошли прогуляться по пляжу, — сказала она, постучав кончиками пальцев по покрытому морщинами рту. — Присаживайся.
Корд села рядом. Ее взгляд как магнитом притягивало к загубленному лицу Алтеи, но Корд сдержала себя, зная, что подобного внимания мать боялась больше всего на свете. Корд собиралась расспросить ее о многом, но не знала, с чего начать.
Спустя некоторое время разговор начала сама Алтея:
— Сначала о главном. После моей смерти хозяйкой Боски станешь ты. Это указано в моем завещании, но я расскажу в двух словах, пока еще жива: кроме дома, ты получишь часть денег, вырученных от продажи особняка в Туинекеме — меньше, чем Бен, чтобы компенсировать передачу Боски. Твой отец больше всего хотел, чтобы дом стал твоим, так что мы выполним его волю. Теперь об остальном — о других активах…
Корд остановила Алтею, мягко опустив руку ей на предплечье.
— Мама, мне плевать на активы. Зачем он оставил его мне? Почему не Бену?
— Ну, — Алтея моргнула. — Видишь ли, у Бена были деньги, а у тебя нет.
— Но… когда папа умер, я жила вполне сносно, — возразила Корд после секундного размышления. — Я выступала, и мой голос все еще был при мне. Откуда он знал?… Он же не мог знать, что деньги понадобятся мне сильнее, чем Бену?… Какая-то бессмыслица…
Ее мать пожала плечами.
— Не всегда стоит искать в происходящем смысл.
— И все-таки, — настаивала Корд, — мне дом не нужен. Мне вообще ничего от тебя не нужно. Я просто хотела повидаться. — Ее голос задрожал. — Прости, мама.
— За что?
— За… за то, что не навещала тебя столько лет. — Корд наклонила голову, и на ее куртку упала слеза, оставив темное пятно.
— У тебя были на то причины. А у папы были свои. Поэтому он и оставил дом тебе. Тони хотел, чтобы ты помнила… помнила, что была счастлива здесь.
— Но… — Корд открыла рот, чтобы что-то сказать, но не нашла слов. — Спасибо, мама. А теперь расскажи, как твои дела.
— Скучно, — покачала головой Алтея. — Не благодари меня. Я хочу, чтобы ты поняла, дорогая, почему он это сделал. Видишь ли, он знал, что все это его вина. Что Бен убежал и потерял пальцы. Он виноват в том, что ты отвергла нас задолго до истории с ним и бедняжкой Мадс. Он виноват в том, что Мадс убила себя — он это знал.
На горизонте набухали облака. Не веря своим ушам, Корд моргнула.
— Мама, ты… Ты знала про это?
Алтея кивнула.
Корд сжала виски руками.
— Но, мама, ты же никогда ничего не говорила!
— Господи, все это было так давно, — нетерпеливо отмахнулась Алтея. — Прошло столько лет, Корделия. Мы все были другими людьми. Дева с пламенем в очах / Или трубочист — все прах. Помнишь? Ты пела эту песню, дорогая. Он тоже обратился в прах, понимаешь? Я давно перестала оценивать твоего отца по тем же стандартам, что и остальных.
— Почему? — Корд прижала ладони к пылающим щекам. — Тебе было все равно? — Она сглотнула. — Ты должна была знать, мама. Про все его интрижки. С женщинами моложе его. Мы знали.
Алтея посмотрела на море и пожала плечами.
— Ты смешная. И совсем на меня не похожа. Раньше я этого не понимала. Посмотри, например, на свою куртку. — Она показала пальцем на черный нейлон.
Корд моргнула и засмеялась.
— Мама, о чем ты вообще говоришь?
— Я всего лишь имею в виду, что никогда бы не надела такую куртку в выходной день. В этом мы с тобой совершенно разные.
— Ну, спасибо, — сказала Корд, продолжая смеяться.
— Ты всегда была такой, дорогая. Ты видишь вещи по-своему, понимаешь? И не можешь представить, что все может быть совсем иначе. Ты права, и это аксиома. Ты воспринимаешь своего отца только как неверного мужа, лгуна, виноватого в том, что окончились твои отношения, в несчастном случае, произошедшем с Беном, в смерти Мадс и в других ужасных вещах. Ты думаешь так, и иначе быть не может. Но для меня… Для меня он совсем другой. Я вижу в нем молодого человека, с которым познакомилась когда-то. Я до сих пор вижу того мужчину, в которого влюбилась. — Она кивнула чему-то воображаемому, словно оно возникло прямо перед ней, и прикрыла глаза. — Боже.
— Ты в порядке?
— Да. То, что растет в моей голове, порождает странные чувства. Я забываю некоторые вещи и внезапно вспоминаю другие. Мне нравится сидеть у окна в доме рядом с Боски. Мне нравится размышлять. Я четче вижу прошлое.
Она рассеянно сжимала ткань своей юбки, и обручальное кольцо, ставшее не по размеру большим, болталось на ее тоненьком пальце. Корд наблюдала за этим, а затем сглотнула комок, подступивший к горлу.
— Правда видишь, мама?
— Да, Корди. Люди обычно не задумываются, что может существовать другая сторона, другая точка зрения на события, понимаешь? — Корд кивнула. — Именно. Взять первый раз, когда мы сюда приехали. Он узнал об аборте Джулии и о ее болезни. Он рассказал мне про Дафну. Про войну. Про родителей.
— Джулия? В смысле, тетя Мадс? — Корд думала, что ее мать что-то перепутала. — Кто такая Дафна, мама?
