Дикие цветы - [12]

— Я не собираюсь называть вас Флэш Гордон и Агнета. Обсуждение закрыто, — сказала Алтея. — У вас уже есть нормальные имена. И вполне благозвучные.

— Но они нам не нравятся, мамочка, — сказал Бен слишком громко, что служило верным признаком того, что он расстроен. — И мы не маленькие дети. Ты не можешь нам запретить.

— Еще как могу, дорогой. А теперь принимайтесь за еду.

— Ненавижу тебя! — внезапно сказала Корд.

Алтея вспыхнула и сверкнула глазами в ответ на слова дочери.

— Да как ты смеешь! — Ее терпение лопнуло. — Никогда не говори так!

— Это не грубость, это правда. А ты… Ой!

Она издала короткий, но пронзительный крик.

— Что? — резко спросила Алтея, повернув голову.

Корд подпрыгнула.

— Что это такое? Привидение?

Бен крепко вцепился в руку матери. Со стороны крыльца раздалось эхо шагов, спускавшихся к пляжу.

Алтея встала.

— Кто это был, вы видели?

Корд покраснела.

— Это был призрак с серебряными волосами. Он смотрел на нас. — Она указала в одно из окон дрожащим пальцем с обкусанными ногтями. — Это Вирджиния, ведьма вроде той, что я видела в тот раз в траве. Вирджиния Крипер[27]. Она вернулась, чтобы убить нас и тоже сделать призраками.

— Успокойся, дорогая, это не она. Это маленькая девочка, а никакая не ведьма. Я видела, как она убегает. Она не собирается тебя убивать.

— Я бы расстроился, если бы ты умерла, — сказал Бен. — И Корд тоже. — Он взял за руку Алтею, и она крепко сжала ее в ответ.

— Ты хочешь сказать — Агнета?

Они оба слегка улыбнулись.

— Конечно, именно так.

Она встала и поцеловала детей в лоб.

— Папа приедет, ведь правда? — спросила Корд еле слышно.

Алтея горячо поцеловала дочь в макушку, так, чтобы не встретиться с ней взглядом.

— Конечно, милая, конечно, он приедет. Где-то через пару недель. А пока его нет, мы с вами чудесно проведем время, я обещаю.

Глава 2

Несколько недель спустя в душной, грязной гримерке, расположенной в недрах переулка Святого Мартина, Энтони Уайлд, сгорая от нетерпения, позволил двери захлопнуться за ним. Он подошел к своей собеседнице с улыбкой на лице, на ходу ловко отстегивая густую, похожую на комок мха черную бороду и бросая ее на стол.

— Ну что же, моя дорогая, — сказал он, притянул ее к себе и поцеловал в шею. — Ну что ж.

Она улыбнулась, и на ее щеках показались ямочки.

— Ну что ж, — прошептала она.

— Очень мило с твоей стороны нанести мне визит, — сказал он. — Налить тебе выпить?

— Нет, спасибо, — ответила она. — А где Найджел?

— До конца вечера мы от него избавлены. — Найджел был преданным костюмером Тони на протяжении многих лет. — Мы одни. — Его рука скользнула по ее крепкому бедру. — О, что же у нас тут такое?

Она издала нервный смешок.

— Ты же велел мне ничего не надевать, — прошептала она ему на ухо, прижимаясь к нему своим молодым упругим телом. — Я ждала весь вечер. Было нелегко: я переживала, что в сцене, где я падаю замертво, моя юбка задерется, и все зрители увидят мою…

— Плохая девочка, — сказал он, целуя ее белую шею, на которую спадали пряди волос, выбившиеся из-под головного убора. — Очень плохая. Ты сегодня была на высоте. Я смотрел. Пора кончать, царица. Угас наш день, и сумрак нас зовет[28]. Просто великолепно!

Он расстегнул ее хлопковый корсет, орудуя ловкими и опытными пальцами, которые вытаскивали пуговицы из петель, словно косточки из лимона.

— Великолепно.

— Это слова Ирады, а я играю Хармиану, — обескураженно сказала она.

— Да, конечно, — резко ответил Тони. — Я знаю. Но мне очень нравится эта реплика. Моя самая любимая сцена в пьесе, если честно.

Розалия запрокинула голову, пока он ласково и возбуждающе освобождал ее небольшую, но пышную грудь от корсета.

— Ты хотел пригласить сюда Рози вместо меня? — спросила она. — Я заметила, как странно она на меня смотрела сегодня. Ну, Энтони, собирался?

Нет, потому что уже сделал это на прошлой неделе, и она оказалась так себе. Милая девушка, но волосы жидковаты. И слишком много стонет, — хотел было сказать он. Тони шумно втянул воздух, сказав себе не обращать внимания на слабый запах сточных вод и звуки тубы, раздающиеся у них под ногами. — Давай, соберись, старина!

— Конечно, нет, дорогая, — ответил он.

Он притянул ее к себе так, чтобы они оказались лицом к лицу, и взял ее лицо в свои ладони.

— Я желаю тебя, только тебя, мой милый, невинный ангел. Я смотрел на тебя весь вечер и не мог дождаться, пока ты окажешься здесь. — Он нежно поцеловал ее. — Пока я смогу прикоснуться к тебе. — Он провел рукой между ее ног, она задрожала и моргнула от неожиданности. — Ожидание было сущим мучением.

— Да, — сказала она, слегка покачиваясь. — О да, Энтони. — Она запустила руку в его волосы.

— Оу, — сказал он, достаточно резко, но вместе с тем осторожно коснувшись своего лба. — Прости. Не надо, у меня здесь небольшая шишка.

— Ох! — Ее карие глаза наполнились беспокойством, а очаровательные вишнево-розовые губы слегка приоткрылись. — Бедняжка. Как тебя угораздило?

— О, это не важно, — поспешно ответил он, после чего улыбнулся ей хищной улыбкой, — Моя царица… Смерть, смерть ждет меня[29]. Так, на чем мы остановились?…

Он подхватил ее одной рукой за талию, а затем, очень осторожно толкая назад, подвел ее к столу, который проходил вдоль всей стены, посадил ее туда и задрал юбки ее костюма служанки. Постановка была эксцентричной: Клеопатру нарядили в аутентичное древнеегипетское облачение, ее служанок — в наряды эпохи королевы Елизаветы, а римлян — в деловые костюмы. Тони стянул с себя пиджак и галстук и в огромной спешке принялся за брюки.