Дикие цветы - [11]

— Да, именно он. Может быть, он заглянет к нам. И еще дядя Берти.

— Ура! — сказала Корд. — Но я все равно расстроена из-за тети Айлы. Я хотела показать ей мою новую книгу.

— Она бы научила меня рыбачить, — сказал Бен. — Раз папы не будет. Она здорово ловит мелких рыбешек.

— Это и я могу, — сказала Алтея. — Раньше я постоянно ловила рыбу.

— Нет, это не то, тетя Айла знает, как рыбачить по всем правилам. У нее в саду течет настоящая река.

— Ну и ну! Я ведь тоже выросла в том доме, — сказала Алтея с раздражением. — И я умею рыбачить. На самом деле, — горячо добавила она, — я ловлю и рыбу, и крабов гораздо лучше ее. Тетя Айла только и делала, что играла в куклы.

Дети уставились на нее с вежливым недоверием; Бен почесал нос.

— Вот как. А я думал, что все, чем ты занималась, была симпатичной, мама, — сказал он.

Алтея на мгновение закрыла глаза, а затем вздрогнула от того, что Корд неожиданно обняла ее за талию.

— В некоторых вещах тебе нет равных, — серьезно сказала она. — Я уверена, что мы отлично проведем каникулы и без папы с тетей Айлой.

— Спасибо, дружок. — Алтея крепко обняла ее, но спустя мгновение сказала: — Теперь повторяю в последний раз: идите мыть руки. И переоденьтесь, пожалуйста, в шорты, если собираетесь после еды на пляж. Ну, идите, иначе ничего не приготовлю.

Тони, в противоположность Алтее, любил зрителей, и это было главным отличием между ними с актерской точки зрения. Он смотрел на них, через них, мимо них, пытаясь установить с ними контакт и увлечь их за собой. Дома, в Лондоне, он знал по именам всех лодочных рулевых, он помнил каждого таксиста, каждого старьевщика, каждый из которых был готов отклониться от своего маршрута и сделать крюк лишь для того, чтобы увидеть его; он запрыгивал в автобусы и радушно говорил с кондукторами и пассажирами, не знавшими, кто он такой. Здесь же, в своем любимом Боски, он вообще чувствовал себя как рыба в воде: приветствовал старых друзей, щекотал детей под подбородком, торопливо взбегал по ступеням пляжных домиков, чтобы помочь женщинам спуститься с плетеными корзинами для пикника, перебрасывался шуточками со стариками, сидящими на скамейке возле паба, — словом, полностью владел сердцами местных жителей, и каждый из них обожал его в ответ. Тони трудно было не обожать.

— Какая жалость, что мистер Уайлд не смог приехать, — посетовала миссис Гейдж, накрывая на стол.

— Да, это печально, — ответила Алтея, после чего громко позвала детей: — Омлет почти готов! Поднимайтесь и поешьте, пожалуйста. — Она повернулась к миссис Гейдж. — Постановка имела огромный успех, и театр увеличил число спектаклей.

— Постановка?

— «Антоний и Клеопатра».

— О-о. — Миссис Гейдж, казалось, не впечатлилась. — Я читала ее в школе много лет назад. То ли дело рождественская пьеса, что мы смотрели недавно! Чудо что за вещица — непременно расскажу Тони. «Никакого секса, пожалуйста, мы британцы»[22] — про жену, которая по ошибке заказала непристойных журналов, и они начали…

Алтея прервала ее:

— Не могли бы вы привести детей, миссис Гейдж?

— О, конечно! Что же до Клеопатры — та еще дамочка была, если вы спросите меня, — пробормотала миссис Гейдж, медленно направляясь к двери. — Расскажу ему, когда он приедет…

Алтея кивнула. Она встала и посмотрела в зеркало, а затем, не удостоив внимания свой портрет, оглянулась за спину — туда, где недавно повесили изображение тетушки Дины. Она смотрела на лицо пожилой женщины, улыбавшейся и полной энергии, на ее длинный заостренный нос; в ее образе было что-то смутно знакомое, но она не смогла бы сказать, что именно.

— И какая муха его укусила? В последний год или около того он сам на себя не похож, — тихо сказала она. — Не знаешь, что с ним случилось? Вот бы ты могла мне ответить…

Послышался нарастающий топот детских ног по ступеням, дети вбежали в кухню и устроились на своих местах за столом. Алтея улыбнулась и налила им по стакану молока, затем присела сама и расстелила салфетку поверх платья.

— Вот, пожалуйста: омлет, бекон и тосты.

Бен бросил взгляд на младшую сестру.

— Спасибо, мамочка… — начал было он.

— Мама, — перебила его Корд. — Мы хотим кое-что тебе сообщить.

Бен затолкал в рот кусок хлеба.

— Продолжай, — сказала Алтея умолкнувшей на полуслове Корделии.

— Мы меняем имена. Да, Бен? — Корд посмотрела на брата, ища одобрения. — Нам больше не нравятся наши. Глупо носить имена шекспировских героев[23].

— В школе меня называют Дикки, и меня это бесит.

— А меня — лаймовым кордиалом[24]!

Алтея не ответила, но кивнула.

Приободренная этим жестом, Корд продолжила:

— Так что скажи, пожалуйста, всем, что… барабанная дробь, — Бен легонько постучал по столу, — что нас теперь зовут Флэш Гордон[25] и Агнета[26].

Алтея, сама того не желая, разразилась смехом.

— Нет, я не стану этого делать, — сказала она, и дети посмотрели на нее оскорбленно.

— Ну что ж, — торжественно произнесла Корд. — По возвращении из Боски мы пойдем в управу и заполним заявления на смену имени. Все будет по закону, и ты не сможешь сказать «нет».

— О, еще как смогу.

Бен схватился за руку сестры.

— Корди, ты же говорила, что она… — прошипел он, но Корд отдернула руку.