Дикая Африка - [3]
Ферма никуда не уйдет, рассудил я, а пока что надо было решить, как распорядиться своим несметным богатством. Агент моего отца отсчитал мне 50 фунтов – по тем временам солидная сумма. Быстро купив все необходимое, я отправился, как и планировалось, в Питермарицбург, но там, вместо того, чтобы сесть на поезд, идущий в Ньюкастл (на ферму отцовского друга), я купил себе пони, вскочил в седло и, свободный и беззаботный, как птица небесная, направился прямо к Драконовым горам. К счастью, по дороге я остановился передохнуть в поместье немецкого колониста. Хозяин, герр Прожевски, уже сколотил к тому времени миллионное состояние; ко мне он отнесся очень дружелюбно и терпеливо объяснил всю смехотворность выбранного мною способа путешествия вглубь Африки. Мне пришлось внять голосу разума и вернуться в Питермарицбург; таким образом, единственным результатом первой самостоятельной вылазки стало угрожающее сокращение моей наличности.
В Питермарицбурге я совершенно неожиданно встретил школьного товарища. Это был Эрнст Кель, уроженец Люнебурга. Он поступил на службу в Горную полицию Наталя, и по его совету я тоже решил попробовать свои силы в должности полицейского. На службу в горную полицию брали парней, начиная с 17 лет; хотя столько мне уже исполнилось, выглядел я пятнадцатилетним. Поэтому поначалу меня отказались принять, но умение ездить верхом и метко стрелять все же решили дело в мою пользу – адъютант (ныне майор) Диммик распорядился занести меня в списки.
В Горной полиции Наталя Диммик играл тогда очень своеобразную роль. Для вооруженной молодежи, находившейся под его командой, он был чем-то вроде отца – очень строгого и неизменно почитаемого. Особенно глубокое уважение испытывал к нему я (и это чувство сохранилось до сих пор). Ввиду моей крайней юности Диммик как бы принял меня под свое покровительство – правда, это выражалось лишь в повышенной требовательности. Все, что было обязательным для других, было обязательно и для меня; но мне следовало выполнять каждое дело хоть немного лучше всех прочих.
Каждому полисмену присваивался номер; мой полковой номер был 2153. В целом жизнь добровольца, поступившего в ГПН, очень сильно отличалась от жизни военнослужащего немецкой армии. Горная полиция представляет собой вооруженные силы, созданные для охраны мира и порядка в пределах провинции; посылка ее частей за границу могла быть вызвана лишь чрезвычайными обстоятельствами. Штаб-квартира находилась в Питермарицбурге, и там же происходило обучение рекрутов. Плата составляла 6 шиллингов в день. На эти деньги мы должны были обеспечивать пропитание себе и своей лошади. Покупка лошади, седла и обмундирования также шли за счет новобранца. Правда, на это предоставлялся кредит, который затем погашался удержанием двух фунтов в месяц. Бесплатно правительство выдавало только оружие – каждому полагался карабин и револьвер. Униформа состояла из черной рубашки, черных брюк для верховой езды, кавалерийских сапог со шнуровкой и белого тропического шлема; более неудобный и непрактичный наряд нельзя было придумать даже специально. Уже в конце 1898 г. он использовался только в качестве парадной формы – в повседневной службе мы перешли на хаки. Вскоре черную форму отменили.
Моими товарищами по службе были в основном очень молодые люди, всего одним-двумя годами старше меня. Чаще всего это были младшие сыновья британских аристократических семейств, проходившие в Горной полиции ученический этап предстоящей им колониальной карьеры. Поначалу мне приходилось туговато, ведь время обучения – всегда самое трудное, а поворачиваться требовалось быстро.
Спустя несколько месяцев я уже стоял часовым на посту в одном из приграничных районов, Грикваленде. Отвесные струи воды низвергались с неба; только в Африке, в период дождей, бывают такие ливни. Дрожа от холода и сырости, я кутался в плащ и поглядывал в сторону лагерных огней. Хотя в мокрой палатке на мокрой земле тоже не сладко, я ни о чем так не мечтал, как о смене.
Все-таки там, в лагере, несравненно лучше, чем на этом голом холме, и не так одиноко. Я тоскливо вслушивался в непроглядный мрак. И тут издали, заглушенные шумом дождя, до меня донеслись звуки немецкой рождественской песни... А я и забыл, что сегодня праздник.
Первая рождественская ночь вдали от родины! На посту, у рубежей диких враждебных племен. Я представил себе родителей, друзей, всех, кого люблю – сейчас они собрались у елки, в камине трещат дрова, и снег искрится за окном...
В это время послышались шаги. Глубоко вздохнув, чтобы прогнать воспоминания, я крикнул в тишину:
– Стой! Кто идет?
– Друг, – донеслось снизу. Это была долгожданная смена.
Вернувшись в лагерь, я убедился, что там хорошо, где нас нет: лежа под плащом, на попоне, я чувствовал себя так же уютно, как если бы устроился на ночлег прямо в русле грязного ручья.
Так прошло мое первое африканское Рождество. Потом я узнал, что за ближайшей горой находится миссия траппистов – это оттуда порывами ветра донесло до меня звуки праздничного гимна.
В Грикваленде начались волнения, и наше подразделение ГПН было отправлено на патрулирование границы вместе с частями капских горных стрелков.
«Исторические портреты» рассказывают о наиболее известных представителях династии Рюриковичей, правивших на Руси почти семь с половиной веков.Автор опирается на труды отечественных и зарубежных ученых, работавших с оригинальными документами, летописными источниками и результатами археологических раскопок. События русской истории сопоставляются с событиями, одновременно происходившими у европейских и азиатских народов.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.