Предисловие Карла Гагенбека
Вряд ли покажется странным мое признание, что книга известного путешественника и знатока Африки господина Ханса Шомбургка вызвала у меня особый интерес. Хотя в значительной мере эта книга – описание охотничьих приключений, автор ее – далеко не только охотник на крупную дичь, но еще и выдающийся знаток диких животных, более того – их друг.
В этом нет никакого противоречия: каждый настоящий охотник – друг дикой природы и ее обитателей.
Сколько потребовалось труда и умения, чтобы доставить в Европу живым и невредимым юного восточно-африканского слона! (Теперь этот слоник – его зовут Джумбо – живет в моем зоопарке в Штеллингене.) Казалось поистине чудом, что господин Шомбургк сумел сохранить его на протяжении всего пути к побережью и благополучно погрузить на корабль. На основании своего опыта могу утверждать, что такие чудеса под силу лишь тем, кто действительно знает и любит животных и способен идти ради них на всяческие жертвы.
Я с огромным удовольствием вспоминаю наши многочисленные беседы с Хансом Шомбургком; они всегда были незабываемо интересны, показывая присущий ему талант наблюдателя, тонкого знатока зверей и людей. Лучшее доказательство тому – эта книга.
Хочу особо подчеркнуть ценность многочисленных уникальных фотографий; многие из них свидетельствуют, помимо прочего, о бесстрашии автора. Надо отметить и высокое качество снимков – а ведь они сделаны в походных условиях, обычной переносной камерой, и до проявления пластинки нужно было сохранять недели, а то и месяцы.
Очень многое из того, что увидел и описал Шомбургк, является новостью даже для опытных путешественников и ученых-зоологов. Тем более интересной будет эта книга, написанная столь живым и непринужденным языком, для тысяч читателей, никогда не бывавших в Африке.
Карл Гагенбек
Штеллинген, 25 сентября 1910 г.
Когда в 1910 году, после десятилетнего отсутствия, я вернулся из своего второго африканского путешествия, у меня ни на миг не возникало мысли о публикации своих воспоминаний.
Но друзья и знакомые, соединив усилия, не оставляли меня в покое до тех пор, пока я не согласился выступить перед небольшой аудиторией с рассказом о части того, что видел и пережил. Это выступление состоялось у меня на родине, в Бергедорфе.
Мой рассказ, или доклад – называйте, как хотите – имел успех, ошеломивший в первую очередь меня самого. Это придало мне смелости для новых публичных выступлений. В прессе появились первые отзывы – надо сказать, неизменно благожелательные. Тем не менее я долго не мог решиться на печатное издание своих воспоминаний, хотя у меня сохранились все дневники времен африканских путешествий. Но дружный натиск родни и знакомых оказался сильнее моих страхов.
Хочу заранее извиниться перед читателями. Я понимаю, что мой стиль и язык оставляют желать лучшего. Для меня и теперь было бы легче и приятнее пробираться под палящим солнцем сквозь заросли, преследуя раненого слона, чем излагать это на бумаге, сидя за письменным столом. Я не ученый и не писатель, а всего лишь охотник и путешественник. Но, может быть, именно это сделает мою книгу понятной и любопытной для широкого круга простых людей.
Книга сопровождается фотографиями, за качество которых я получил в свое время немало нареканий. В оправдание могу лишь сказать, что делал их сам, в полевых условиях, обычной камерой. Сделанные за день снимки надо было проявить как можно скорее. И, поверьте, это не так-то легко и приятно – после утомительного дневного перехода возиться с фотопластинками в затемненной, наглухо закупоренной палатке (как правило, заточение разделяли со мной несколько десятков москитов, и вели они себя весьма недружелюбно). Большинство пластинок к тому времени оказывалось испорчено. И тем больше была моя радость, когда хотя бы на одной проступал четкий снимок. Думаю, что в те годы это была единственная передвижная фотолаборатория в африканском буше.
Ружья, служившие мне во время охоты, поначалу были английского производства (до тех пор, пока в Германской Восточной Африке я не познакомился с винтовкой Маузера). При охоте на слонов я пользовался двуствольным штуцером шестисотого калибра (около 14 мм). Это ружье стреляло 900-грановой (75 г) свинцовой пулей в стальной оболочке. Вес заряда составлял 120 гран (10 г) нитроглицеринового пороха; это обеспечивало достаточную начальную скорость пули, чтобы пробить даже слоновий череп практически при любом угле стрельбы.
Пользуясь случаем, хочу дать совет всем начинающим охотникам на слонов: всегда пользуйтесь как можно более крупным калибром. Конечно, неприятно много часов нести по жаре тяжелое ружье, но погоня за удобством и, как следствие, выбор более легкого, но слишком малокалиберного оружия рано или поздно подвергнут вас смертельной опасности. По-моему, лучше пролить побольше пота, чем однажды оказаться практически безоружным перед раненым слоном. Правда, у крупнокалиберных ружей сильная отдача, но после некоторой тренировки к этому привыкаешь; а поначалу можно прикрепить к прикладу небольшую каучуковую подушечку (неопытный человек, впервые стреляющий из тяжелого ружья, может получить перелом ключицы). Сам я, смолоду привыкнув к оружию, очень быстро освоил особенности крупнокалиберных ружей, и при собственном весе в 130 фунтов поднимал свой штуцер 600-го калибра так же легко, как обычную охотничью двустволку.
