Дикарка и лунный принц - [14]

– Я принимаю.

Вельд

Наглость ее не знала предела. Что-то пробормотав в ответ на мои слова, дикарка наконец перестала брыкаться в магических путах и теперь стояла и улыбалась, как ненормальная. Ни один лунный эльф не смел вести себя так со мной. Не смел говорить со мной подобным образом. Ни один пленник не смел просто стоять при мне на ногах, а не на коленях. Но дикарка бросала мне вызов, и мне это нравилось. Если бы только у меня не было других проблем…

– Почему не убила меня ночью? – спросил я, резко поворачиваясь к Альдэ. Она непонимающе посмотрела на меня. Я вытянула из-за пазухи потерянный нож. – Я нашёл его возле покрывал.

Она моргнула.

– Я забыла, – сказала дикарка тихо, и я расхохотался, отпуская её на волю и одновременно отбирая копье, которым она, как оказалось, владела весьма ловко.

Первый раунд остался за ней, и мне это не нравилось. Будь я у себя дома, каменный каземат и плети быстро решили бы дело. Но здесь у меня была лишь магия и тонкие стены шатра. А ещё у меня оставалось очень мало времени до того, как отправиться в новое патрулирование. Я приказал пленнице взять доспех и отнести в шатёр. Дикарка подчинилась. Кажется, даже обрадовалась. Напоследок пригвоздив взглядом пятерку солдат, которые пытались посягнуть на мой трофей, я отправился следом.

В шатре я усадил свою дикарку на покрывала и подлечил ей отвратительный синяк на скуле, который расцвёл на её лице с утра. Она не сопротивлялась. Даже тянулась к моим рукам.

– Всё, – я в последний раз провёл пальцами по коже, не желая их убирать. – Ты умеешь обращаться с животными?

Альдэ кивнула.

– Будешь следить за моей виверной. Её нужно чистить каждый день и давать ей дичь – только не забывай освежевать! Иначе Вернель не станет есть! А чтобы тебе больше не хотелось сбежать… – я достал из складок между одеялами ларец и открыл его, удерживая крышку так, чтобы Альдэ не увидела содержимое раньше времени. Извлёк оттуда гибкую серебряную полоску с замком в виде сокола и быстрее, чем мой трофей успел шевельнуться, защёлкнул у неё на шее.

Она тут же схватилась за горло и закашлялась. Я мысленно слегка растянул ошейник.

– Так?

Глаза дикарки сверкали обидой и непониманием.

– Где бы ты ни была, если я прикажу… – я опустил веки, подтверждая сказанное мысленным приказом.

Альдэ вскрикнула. Открыв глаза, я увидел, что её кожа рядом с ошейником слегка дымится, и опустил руки ей на горло, снимая боль.

– Если я прикажу, ты умрёшь.

Альдэ

«Зачем?» – билось в груди. Я не сопротивлялась. Да и как я могла? Этот лунный принял меня в клан, я присягнула ему на верность, приняла его закон. Да и до того я была согласна… Почти согласна… Почти на все… Теперь у меня был клан. Маленький, состоявший всего из одного эльфа, но от этого на душе становилось тепло. Причем, если тепло там, в далёкой стране, о которой я мечтала, отправляясь в путь, про которую думала, что там все эльфы живут счастливо, было призрачным, то тепло здесь, то тепло, которое дарил мне Койгреах – было живым и настоящим. Только на каждом шагу оно превращалось в обжигающее пламя.

– Ты можешь осмотреть лагерь, – сказал Койгреах, вставая, – но в этом нет смысла, через два дня мы снимемся.

– И что потом? – мрачно спросила я. А кто бы на моём месте радовался металлическому ошейнику с подогревом?

– Потом мы снова пойдём вдоль границы. Пока через неделю не доберёмся до такого же лагеря.

– Бессмысленно. Ради чего? Чтобы поймать ещё несколько несчастных?

– Вроде того, – злая улыбка заиграла на губах Койгреах. – Я буду рад, если мы прекратим ходить туда-сюда. Но пока такого варианта нет.

Он помолчал, а затем добавил.

– Твой народ тоже кочует. Ты должна была привыкнуть.

– Мой народ кочует, когда того требует природа. Сейчас природа настойчиво говорит – пора найти укрытие в пещерах и переждать зиму.

– Точно, – Вельд отвернулся. – Но мой брат требует другого. Ладно, – он встал, – оставайся здесь или уходи, но к закату ты должен быть в моём шатре, иначе испытаешь боль.

Я воспользовалась его предложением и остаток дня провела, изучая окрестности.

Жизнь в лагере шла своим чередом.

Кто-то ухаживал за конём, кто-то чистил меч или шлем. Один измученный эльф перевязывал белой лентой ссадины на стоптанных ногах, другой смазывал обнажённое тело кунжутным маслом. Кто-то латал ботинки или пришивал подошвы к сапогам, кто-то чинил одежду или писал письмо домой. Несколько эльфов, собравшись в кучу, играли в кости прямо на траве и сплетничали, то и дело поминая незнакомые имена.

– Говорят, скоро нас назначат сопровождать караван, уходящий на восток, – услышала я голос одного, но дослушивать не стала.

Меня не столько интересовали солдаты, сколько животные и погодные знаки. Скоро должны были начаться заморозки. А потом подкатит веселый Йоль… Празднуют ли его Дети Луны?.. На глаза пограничникам я почти не попадалась, но те, кто встречал меня, обходили по широкому кругу, будто прокажённую, только завидев ошейник. К такому обращению я давно привыкла и не слишком удивлялась. К закату, как и приказал Вельд, я вернулась. Койгреах сидел на одном из сундуков, широко расставив ноги, на его предплечье устроился серый сокол. Оба были мрачны.