Дика - [35]
— Привет, Дика! — кивнул Ефименко Илите и снова перевел хмурый взгляд на лейтенантов. — Теперь поняли свою ошибку? — Он устало махнул рукой. — Эх, вы, в двух соснах запутались!
На столе перед Ефименко была разостлана потрепанная карта-десятиверстка, испещренная многочисленными красными и синими пометками. Старший лейтенант то и дело теребил ее, стараясь объяснить новичкам, куда нужно было лететь и куда не нужно.
Илита присела к столу, с интересом разглядывая молодых летчиков. Вид у них был сконфуженный и растерянный. Илите вдруг стало жалко новичков…
Дверь землянки заскрипела. Вошли лейтенанты Егоров и Канторович, товарищи Илиты по эскадрилье. Отрапортовали Ефименко.
— Присаживайтесь, — пригласил он. — Вот эти салажата, — Ефименко кивнул на молодых летчиков, — провалили дело. Необходимо повторно произвести разведку с воздуха… Я знаю, после ночного перелета все устали. Но какими глазами я буду смотреть на Джапаридзе и какими глазами Джапаридзе будет смотреть на командующего фронтом, если мы не справимся с заданием и не сможем добыть разведданных? Тут вас трое… Кто добровольно возьмемся за это дело?
— Я! — поспешила откликнуться Илита.
— Я! — эхом повторили за ней Егоров и Канторович.
— Добро, — сказал Ефименко, кивнув Илите. Он, наверно, и не ждал другого ответа. — Полетит Даурова. Впрочем… — старший лейтенант задумался, — полетите все. Риск большой, каждого из вас могут сбить, а тут надо действовать наверняка… Теперь уточним все по карте. — Он тронул десятиверстку острым карандашом. — Вот квадрат четырнадцать. Немецкая пехота наступает где-то здесь, это известно. Но как она продвинулась и какими силами ведет наступление враг, мы не знаем. Без этих данных не возвращайтесь! — Ефименко вдруг улыбнулся и стал похож на прежнего — неунывающего, веселого, способного и пошутить и посмеяться — командира. — Но лучше — возвращайтесь и привозите данные!
Илита, Егоров и Канторович задержались еще на несколько минут в землянке: достали свои планшеты, перенесли на карты пометки, сделанные Ефименко, уточнили время вылета.
— Счастливого неба, товарищи! — напутствовал их Ефименко. — Задание у вас важное. Будут нужные данные — наша пехота остановит немцев, не пустит их к Кавказу…
Егоров и Канторович вышли. Ефименко на секунду задержал Илиту, ласково взглянул на нее.
— Устала? — Он вздохнул. — Что делать. Дика, — война…
Через полчаса «Ласточка» Илиты сорвалась с места и взмыла в воздух.
Самолет летел низко. Тронутая осенью зеленовато-желтая земля неторопливо проплывала внизу. Медленными волнами перекатывалась пшеница на неубранных полях. В тальниковых зарослях рукавов Дона проглядывали бледно-желтые пятна песка. Серыми полосками тянулись дороги. Кое-где по дорогам, а то и прямо по полям двигались люди, повозки, автомашины — это наши обескровленные части и население уходили от надвигавшейся с севера лавины фашистских армий.
Накануне, еще до вылета с лазаревского аэродрома, Илита слушала доклад политрука эскадрильи. Политрук рассказывал о ходе военных действий на фронтах. Что ж, положение трудное, это от летчиков не скрывали.
Теперь, глядя на проплывающую под самолетом землю, Илита с горечью думала о том, как велика опасность, нависшая над Родиной. Фашисты рвутся к Москве, блокировали Ленинград. Их войска уже ворвались в Крым, и наши отбивают яростные атаки полчищ гитлеровцев. Противник занял Петрозаводск и перерезал железную дорогу, ведущую к Мурманску. Если ему удастся выйти к Белому морю, лопнет последняя ниточка, связывающая советское Заполярье с Центральной Россией; к Мурманску придется пробиваться водным путем.
Пламя войны охватывает все бо́льшую и бо́льшую территорию. Фашисты испепелили бомбами Украину, Белоруссию. Тысячи городов и сел лежат в развалинах, сотни тысяч мирных людей — женщин, детей, стариков — искалечены, убиты…
Кто-то из летчиков эскадрильи слышал, что враг пытался бомбардировать Казань, Вологду. Вон куда уже лезут!
А тут, на юге, фашисты стоят у порога Кавказа…
Под крылом самолета снова и снова разрозненные группы людей, повозки. Вот большая пушка, брошенная прямо в поле. Отступают наши…
Сердце Илиты на мгновение замерло от тоски и обиды. Но тут же выровняло свой бег, казалось, стало стучать даже тверже, увереннее. Илита крепче сжала штурвал. Ничего, еще месяц, еще два — ну, от силы, полгода — и враг почувствует, как велика мощь советского народа! Войск у нас все больше и больше, появляется новая техника, а силы фашистов тают не по дням, а по часам…
И все-таки враг еще наступает, рассчитывая до зимы взять на севере Сталинград, на юге — Баку. Остановят ли его наши войска? Должны остановить!
У Ефименко были сведения, что в квадрате четырнадцать наступают фашистские танки. Но в обозначенном квадрате Илита танков не увидела. Впрочем, ей показалось даже, что никто не преследует наши отступающие части. Где же проходит линия фронта? Где вражеские танки? Где пехота противника, которая так беспокоит командующего фронтом?
Волнение охватило Илиту: неужели она, как и те новички, не сможет обнаружить фашистов и вернется без разведданных?
Изредка в наушниках слышался голос командира эскадрильи:
На русский язык переведено уже несколько книг известного осетинского писателя Тотырбека Джатиева — «Два друга», «Морской джигит», «Горная звезда», «Пламя над Тереком», «Дика», издан сборник повестей и рассказов. В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии. Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Известный осетинский писатель Тотырбек Джатиев — автор более тридцати книг, несколько из них посвящены героической борьбе народов Кавказа против немецко-фашистских захватчиков. В настоящий сборник включены три документальные повести: «Пламя над Тереком», «Иду в атаку», «Тайными тропами», уже издававшиеся в «Советском писателе».
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
В книге автор рассказывает о борьбе армянского национального героя Андраника Озаняна (1865 - 1927 гг.) против захватчиков за свободу и независимость своей родины. Книга рассчитана на массового читателя.
Евгений Львович Шварц, которому исполнилось бы в октябре 1966 года семьдесят лет, был художником во многих отношениях единственным в своем роде.Больше всего он писал для театра, он был удивительным мастером слова, истинно поэтического, неповторимого в своей жизненной наполненности. Бывают в литературе слова, которые сгибаются под грузом вложенного в них смысла; слова у Шварца, как бы много они ни значили, всегда стройны, звонки, молоды, как будто им ничего не стоит делать свое трудное дело.Он писал и для взрослых, и для детей.
Автобиография автора из журнала «Знамя» №5 2000 г.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.