Дика - [32]
Часом позже Илиту вызвали в штаб. Майор Джапаридзе встретил ее приветливо. Похвалил за четкую работу во время патрульной службы, даже позволил себе пошутить: вот, мол, и придраться-то не к чему, так что придется, наверно, не трогать косы до конца войны…
— А теперь, Дика, — майор впервые назвал ее так неофициально, — иди сюда, поближе к карте. Поручаю тебе ответственное дело: будешь вести ночную разведку. — Он наклонился над картой, взял карандаш. — В этих двух квадратах «пасутся» подводные лодки противника. Видишь, совсем рядом с Новороссийском… Я знаю, как трудно ночью заметить перископ. Но ночью лодки ходят в надводном положении, и, если быть внимательным, можно различить на глади моря пенистый белый след от перископа. Глаза у тебя, как у всех горцев, зоркие — вот и засекай фашистов! И еще: не вылезай из этих квадратов, тебе и тут дела хватит. А в других квадратах наши люди тоже будут вести разведку. — Он оторвался от карты и закончил разговор в своем обычном тоне: — Задание ясно, товарищ младший лейтенант?
— Ясно, товарищ майор!
— Выполняйте!
Стрелком-радистом у Илиты был сержант Богомолов. Он ждал своего пилота у машины. Илита объяснила ему суть нового задания. Богомолов совсем недавно перешел в авиацию. Служил до этого на Дальнем Востоке, так что Черное море было ему в диковинку. Вот почему задание майора Джапаридзе показалось ему пустяковым.
Илита была иного мнения. Не так-то просто ориентироваться ночью над побережьем — поселки и города затемнены, море сливается с землей, попробуй-ка разгляди, где вода, а где суша, где гора, а где заболоченная низина. Но это еще полбеды. Гораздо труднее разыскать в море подводную лодку противника, засечь ее, — пожалуй, легче найти в стоге сена иголку.
Вылетали с аэродрома в сумерки. Илита устроилась в своей кабине, надела шлем. Сзади возился Богомолов. Он включил рацию, и незнакомый голос с командного пункта приказал:
— «Ласточка»! В воздух!
Стоявший неподалеку лейтенант Ефименко крикнул:
— Счастливого полета, Дика!
Козорез с силой крутанул пропеллер, мотор взревел, и самолет тронулся с места.
Когда они оторвались от земли. Илита оглянулась: аэродром утонул в темноте.
Только выйдя к морю, Илита различила линию побережья и определила, что они летят над самим Лазаревским. Теперь надо повернуть на север, в сторону Новороссийска. Повернули. Так, все пока идет как следует.
— Скорей бы луна взошла! — крикнула Илита через плечо Богомолову.
— И то дело, — согласился стрелок-радист. — Я и не представлял себе, что тут такие темные ночи.
Илита чувствовала по его тону — Богомолов волнуется. Что ж, она тоже волновалась — ведь это ее первый ночной полет.
Она вела «уточку» вдоль побережья — то чуть отклоняясь от него, то снова приближаясь. В сущности, еле ощутимая грань темной земли и еще более темной воды служили ей единственным ориентиром. Приборы тоже кое-что ей говорили. Она знала, например, каково расстояние от Лазаревского, где был аэродром, до намеченных Джапаридзе квадратов, знала, сколько они уже прошли. И все-таки тут можно было ошибиться! А вот линия побережья, изученная до мельчайших подробностей, Илиту никогда еще не подводила.
— Туапсе! — крикнула Илита Богомолову. — Видишь внизу темное пятно?
Богомолов долго таращил глаза, стараясь разглядеть Туапсе.
— Да тут, кроме черных пятен, нет ничего другого! — ответил он. — Не вижу этого Туапсе, хоть глаз выколи!
За Туапсе начинался район, отведенный майором Илите. Севернее лежали Геленджик и Новороссийск. Сейчас, когда фашисты создали крупную военно-морскую базу в Констанце, что в Румынии, когда их войска ворвались в Крым, важность и ценность таких портов, как Геленджик и Новороссийск, особенно возросла. Отсюда отправляют боевое пополнение в Одессу и Севастополь — эти города мужественно сражаются с фашистами, сковывают большие силы противника. Здесь то и дело пришвартовываются транспорты, перебрасывающие войскам, сдерживающим врага, боеприпасы и продовольствие. В Геленджике и Новороссийске около десятка крупных эвакогоспиталей, осуществляющих приемку раненых и переправляющих их в глубокий тыл — в Сибирь, в Казахстан и Среднюю Азию.
В общем, два этих порта на Черном море — словно артерии, питающие фронт всем необходимым.
Ясно, почему фашисты нацелились на них! Кто не знает, что задумал враг: сначала пустит подводные лодки, разведает систему обороны, а затем введет в действие боевые корабли и бомбардировочную авиацию, чтобы парализовать порты на долгое время…
«Смотри внимательнее! — приказывала себе Илита. — Смотри зорче!»
Она давно забыла, что в первые дни пребывания на аэродроме иронизировала над «фанерными этажерками», над работой, выпавшей на долю летчиков майора Джапаридзе. А работа эта оказалась действительно важной и ответственной! Илита на своей «уточке» — глаза армии. Достаточно ей разглядеть на поверхности моря пенистый след вражеского перископа, достаточно ей засечь противника — и навстречу фашистам выйдут юркие, быстроходные сторожевые катера с глубинными бомбами на борту, или вылетят по тревоге стражи нашего моря — летчики морской авиации, или торпедные катера — «морские всадники», как называют их на флоте, и тогда худо придется гитлеровцам…
На русский язык переведено уже несколько книг известного осетинского писателя Тотырбека Джатиева — «Два друга», «Морской джигит», «Горная звезда», «Пламя над Тереком», «Дика», издан сборник повестей и рассказов. В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии. Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Известный осетинский писатель Тотырбек Джатиев — автор более тридцати книг, несколько из них посвящены героической борьбе народов Кавказа против немецко-фашистских захватчиков. В настоящий сборник включены три документальные повести: «Пламя над Тереком», «Иду в атаку», «Тайными тропами», уже издававшиеся в «Советском писателе».
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.