Дика - [27]
Харитон был бледен, волосы его растрепались.
Подвыпивший Колка впился в Харитона взглядом, брови его сурово сдвинулись к переносице, ярость кипела в сердце. Этот негодник топчет обычаи предков! Он думает, что, отличившись на войне, может позволить себе все?..
Харитон молчал, переводя дыхание.
Но пауза длилась недолго. Рассвирепевший дядюшка Колка закричал что-то нечленораздельное и швырнул в Харитона так и неопорожненный турий рог.
Илита закрыла лицо руками. Кто-то из ее подружек громко взвизгнул. И тут Харитон вскинул руки над головой, призывая людей к спокойствию, прося тишины.
— Война!.. — сдавленно произнес он. — Сегодня утром фашистские дивизии Гитлера напали на нашу страну. Самолеты фашистов уже бомбят наши города и села. — Он повернулся к дядюшке Колке и совсем тихо добавил: — Вот почему я здесь…
В один миг во дворе Дауровых все смешалось. Женщины стояли рядом со стариками, люди окружили Харитона, забыв о празднике, выспрашивали его подробности о начале войны. Заголосили старухи. Одна из них все время выкликала имя своего сына, служившего на границе:
— О горе! Лучше мне умереть, чем тебе, Кубади!.. Сердечко мое, Кубади!.. Я сижу за этим богатым столом, ем и пью, а ты, быть может, истекаешь кровью, и горло твое горит жаждой!.. О Кубади!..
Лица тех, кто присутствовал на свадьбе, вдруг посуровели, напряглись. Не было теперь на них и тени веселья.
И Колка тоже в одно мгновение изменился. Он смущенно и горько качал головой. Наконец шагнул к Хари-тону и крепко-крепко обнял его.
— Сын мой, — голос дядюшки Колки дрогнул, — прости меня, старого и неразумного! Хочу по-отцовски обнять тебя и прошу забыть обиду…
— В такой час нам ни к чему говорить об обидах, — сдержанно ответил Харитон.
Он подошел к Илите, которая по-прежнему стояла на веранде.
— Ну вот, Илита, придется нам отложить свадьбу до конца войны. — Харитон улыбнулся, но глаза его были печальны. — Будем верить, что это случится скоро. А сейчас снимай подвенечное платье и надевай свою гимнастерку. Поскорей! Прискакал нарочный из военкомата, нас немедленно вызывают в часть!
Илита бросилась в свою комнату. Через минуту она была уже в гимнастерке и сапогах. Даже пилотку не забыла.
— Я готова! — сказала она Харитону.
Люди все еще не могли прийти в себя. Подумать только: они сорят словами и заливают эти слова добрым вином, и это в то время, как вражеские самолеты жгут советские города и села, а вражеские солдаты топчут землю Родины! Сражения идут на всей границе от Балтийского до Черного моря. Верно, немало и убитых — война несет смерть и косит людей без разбора. Быть может, среди убитых есть и сыновья, и братья тех, кто пировал только сейчас за столом Дауровых.
— О Кубади, сыночек мой!.. — продолжала рыдать старуха.
Нашлись и такие, что сомневались: не ошибся ли Харитон, так ли весны его слова? Возможно, кто-то все перепутал. Ведь Германия подписала с Советским Союзом договор о ненападении! Неужели для фашистов договор — это лишь пустая бумажка?
У ворот Дауровых остановилась грузовая машина. В кузове стояли несколько военных, а из кабины выглядывал знакомый Илите командир, работавший в райвоенкомате. Видно, ему было поручено собрать всех отпускников и переправить их побыстрее в Орджоникидзе.
Старенькая Ама, заметив машину, словно только сейчас очнулась, поняла, что стряслось. Вскрикнув, будто раненая серна, она бросилась к дочери и прижала ее к своей груди.
— Дитятко мое милое, цветочек мой! — причитала она. — За что нас бог наказал? Почему он не испепелил извергов, когда те только задумали свое злое дело?..
Илита поцеловала мать, осторожно отняла ее руки.
— Меня ждут, нана. Мне нужно спешить. — Она снова поцеловала старенькую Ама. — Мы скоро вернемся, нана. А за меня не волнуйся — я не пропаду…
Знакомый командир уже знал Харитона и Илиту.
— Поторапливайтесь, Саламов, Даурова!
Пока суд да дело, он встал на подножку машины и принялся объяснять людям, окружившим его:
— Слышали, товарищи? Началась война! Мы ждали ее и не сидели сложа руки. Но враг вероломен — он напал внезапно. Сегодня утром гитлеровские бандиты без объявления войны вторглись на территорию Советского Союза. Все молодые джигиты должны стать на защиту своего отечества! Мы покажем врагу, что такое горская удаль и горское мужество!..
Илита и Харитон подошли к машине. Военный с петлицами летчика подал руку Илите, помогая ей взобраться в кузов. Вслед за Илитой в кузове оказался и Харитон.
Они стояли плечом к плечу, прощаясь взглядом с родными, с Фарном, с милой сердцу Осетией. Харитон помахал кому-то офицерской планшеткой. Илита перевесилась через борт, поцеловала мать, потом сестер.
Мотор затарахтел, и окружавшие машину празднично одетые люди расступились, давая дорогу полуторке. Обнажив голову, стояли у ворот старики и молодые и смотрели вслед машине, пока она не скрылась за поворотом.
Никто не сказал ни слова. Лишь один дядюшка Колка пробормотал:
— Мы будем ждать вас, дети! Возвращайтесь с победой!
Скупая, непрошеная слеза скатилась по щеке старика. Чтобы никто не заметил его слабости, он отвернулся. Потом подошел к Ама и тихо сказал ей:
На русский язык переведено уже несколько книг известного осетинского писателя Тотырбека Джатиева — «Два друга», «Морской джигит», «Горная звезда», «Пламя над Тереком», «Дика», издан сборник повестей и рассказов. В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии. Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Известный осетинский писатель Тотырбек Джатиев — автор более тридцати книг, несколько из них посвящены героической борьбе народов Кавказа против немецко-фашистских захватчиков. В настоящий сборник включены три документальные повести: «Пламя над Тереком», «Иду в атаку», «Тайными тропами», уже издававшиеся в «Советском писателе».
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.