Дика - [16]

Однажды в одной из переулков Илита наткнулась на небольшую афишку. Там было написано, что при Московском аэроклубе организуются группы курсантов, желающих овладеть пилотированием. Дальше говорилось что-то о парашютном спорте. Но Илита уже не стала дочитывать афишку — заспешила по упомянутому адресу в аэроклуб.

Боясь поверить в свое счастье, Илита шла коридорами аэроклуба. Здание было не маленькое: одна учебная аудитория сменялась другой. А вот зал, похожий на музейный. Илите бросились в глаза детали и макеты самолетов, чертежи и схемы, служащие наглядными пособиями для учащихся, портреты прославленных покорителей неба — Чкалова, Водопьянова, Ляпидевского; чуть в стороне — знаменитая троица: Раскова, Гризодубова, Осипенко…

Илита долго пытливо вглядывалась в лица летчиков. Что отличает их от других? Неужели она, Илита, не способна сделать хотя бы десятой доли того, что сделали они? Быть того не может!

Она была уверена в себе. Есть, есть у нее и сила воли, и мужество, и — самое главное — искреннее желание осуществить свою мечту!

Мужчина в гимнастерке, но без петлиц, окликнул Илиту:

— Вы кого-нибудь ищете?

— Нет.

— Просто так посмотреть пришли?

Илита замялась. Потом сбивчиво принялась объяснять: она мечтает стать летчиком, хочет приходить на занятия в аэроклуб. Возможно это? Берут девушек в аэроклуб?

Мужчина улыбнулся.

— Берут, берут. — Он прищурил глаза, готовясь сказать что-то шутливое. — Как отказаться от такой красивой девушки? Мы бы себе этого вовек не простили…

Через пять дней Илиту зачислили курсантом аэроклуба. Если у нее и раньше было туго со временем — занятия по русскому языку съедали по крайней мере четыре часа в день, — то сейчас пришлось взять на учет каждую минуту. Вот кончились занятия в академии. Подруги зовут Илиту обедать. Куда там! Не может же она опаздывать в аэроклуб — бежать надо! И она бежит, радуясь и волнуясь, предвкушая встречу с теми, кого ома про себя называет гордыми именами летчика и парашютиста.

Как хорошо Илите в аэроклубе! Словно это родной дом…

Никогда не забыть ей первого полета. Какие чувства она испытывала в тот самый счастливый день в ее жизни? Чего было больше в сердце — страха или гордости, опасений или надежды?

Теперь, когда прошло много лет, вспоминается только главное. Как инструктор — это был тот самый мужчина, что встретил Илиту в коридоре аэроклуба, — сказал ей: «Уж на кого-кого, а на тебя-то я надеюсь!» Как неожиданно замерла душа, когда самолет оторвался от земли и Илита вдруг измерила глазами огромную, еще не понятую ею до конца высоту, что отделяла ее от аэродрома. Как закружилась голова, и Илита усилием воли заставила себя не волноваться, проглотить неприятный комок, засевший в горле. Как, уже прорвав слой облаков, самолет взметнулся в самое синее небо, и, обняв взглядом нескончаемые просторы его, Илита восторженно, с гордостью подумала: «Я лечу! Я лечу!»

Что зря говорить, прыжки с парашютом вызывали у Илиты страх. Уже около люка сердце начинало стучать торопливо, неистово. Потом, когда Илита делала шаг в воздух — именно делала шаг, а не прыгала, — ей казалось, что не она летит к земле, а земля несется ей навстречу. И это тоже пугало.

Однако скоро страх прошел. Сказать по правде, Илита стала настоящим парашютистом только тогда, когда привыкла к прыжкам, нашла в них свою красоту.

Теперь каждый прыжок вызывал желание повторить его снова и снова. Сам полет в голубой пустоте, земля, похожая сверху на огромную географическую карту, с какой-то картинной синевой рек и озер, с зелеными коврами лесов, с игрушечностью строений, наполняли сердце незнакомой, бурлящей радостью. От этой радости хотелось петь, и бывали случаи, когда Илита, не умея сдерживаться, пела во весь голос. Она пела песню, которая была в то время на устах у всей молодежи:

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Преодолеть пространство и простор.

Нам разум дал стальные руки-крылья,

А вместо сердца — пламенным мотор!..

Вверху огромным зонтом вздувался шелк парашюта. Летное поле вдруг обретало горизонт, становилось похожим на, чашу, — так приятно было чувствовать, что земля готова принять тебя в свои объятия.

Три месяца Илита училась в Московском аэроклубе. Инструктор был доволен ею. Разговаривая с Илитой, он порой щурил глаза, подшучивал: «А ведь я сразу увидел в тебе летчика. Потому и остановил».

Зато в академии учеба расстроилась. Правительство решило слить Академию социалистического земледелия с Академией имени Тимирязева. Начался период переформирования.

Но Илита не приняла это близко к сердцу. Если она хочет летать, нужно воспользоваться заминкой в учебе и уйти из академии. Отпустить ее отпустят, но куда податься потом?

Она поговорила со своим инструктором в аэроклубе.

— Что-нибудь придумаем, — пообещал он.

И действительно, не прошло и недели, как он сказал Илите, что из Харьковской летной школы пришла разнарядка: требуются туда пять лучших курсантов, принимают и девушек…

— Не может быть! — взволнованно вскричала Илита. — Значит, я буду учиться в летной школе?

— Будешь! — Инструктор засмеялся. Потом вдруг серьезно сказал: — Честное слово, я не удивлюсь, если рядом с именами Расковой, Гризодубовой и Осипенко когда-нибудь назовут имя Дауровой. Ты ведь родилась летчиком!