Дидро и цивилизация России - [80]
Таковы трудности, которые, как нам представляется, являются помехой цивилизации Российской империи. Если Екатерине II удастся их преодолеть, мы сложим самое превосходное похвальное слово ее смелости и таланту, сочиним, быть может, лучшую из апологий, если она преуспеет в реализации этого великого проекта.
Приложение 7
Плачевное положение колоний в России, находящихся на Волге, – это, очевидно, свидетельство того, что успех некоторых предприятий не всегда связан с доброй волей монарха и щедростью его казны: существуют учреждения, требующие, кроме щедрости, другой помощи.
Правда, чтобы оказать эту помощь, немало побеспокоились: основали Канцелярию в Санкт-Петербурге и Контору в Саратове. Колониями много занимались при их зарождении; ими занимались в первые годы их устройства; кажется, ими еще занимаются время от времени с меньшим пылом. Правда, и раньше ими занимались или слишком или недостаточно хорошо, потому что, несмотря на такие заботы, усилия и затраты, всегда слабые колонии не отвечают тем целям, которые предполагались.
Где искать причину слабости этих колоний? В неплодородии земли, на которой они расположены? В свойствах колонистов? В администрации, которая ими управляет?
Все, кто знает берега Волги, где расположены немецкие колонии, единодушны в похвалах их привлекательности и плодородия: хотя зима там и бывает более суровой, чем в других местах Европы на той же широте, она там существенно смягчена для растений обильными снегами, которыми природа осыпает эти края. Таким образом, спаржа, столь нежная, что не может обходиться без укрытия земледельца даже в южных провинциях Франции, сохраняется сама по себе на саратовских равнинах.
Эти нежные растения, которые садоводы наших наиболее теплых провинций не решились бы оставить зимой в земле без специальной защиты, произрастают, сохраняются и воспроизводятся естественным путем на этих огромных равнинах. То же самое относится и к груше, дикой вишне и некоторым другим растениям, которые бесполезно было бы искать в Саксонии и в Силезии.
Таковы некоторые чудеса дикой природы в саратовских степях и на берегах Волги. С тех пор как благодаря гению Екатерины II заселены эти прекрасные места, там испытывают с различным успехом разнообразные культуры. Природа там не всегда отвечала на все запросы земледельцев, но спрашивали ли ее как следует?
Это один вопрос. Виноградники, посаженные в окрестностях Мариенталя, сопротивляются суровости зимы уже пять лет. Они дают мало плодов, но эти плоды вызревают. Может быть, в их недостаточном обилии следует упрекнуть бесплодие и неблагоприятность почвы? Это другой вопрос, который легко разрешить в пользу почвы из-за простого наблюдения, что повсюду, где растение не может привиться, зима его просто убивает, освобождая от него землю, как от бесполезного груза. А в том случае, когда мастерству земледельца удается защищать это чужеродное растение от ударов холода, природа мстит за себя, не позволяя плодам достичь полной зрелости. Но поскольку искусство земледелия ничего еще не сделало в колониях, чтобы противостоять природе, несмотря на кажущееся бесплодие винограда в этих краях, раз он сопротивляется климату и ягоды там вызревают, то можно верить, что это растение, возделываемое как следует, будет здесь преуспевать, если не как во Франции, то по крайней мере так, чтобы возмещать земледельцу его труды. Таким образом, можно было надеяться и на другие фруктовые культуры, менее нежные, чем виноград, которые дарили бы населению приятную и здоровую пищу, что более важно, чем можно подумать, в стране голода, постов и цинги, каковой является Россия.
По-видимому, это возможно, чтобы виноград и фруктовые деревья процветали бы в Саратове, если уметь их выращивать. Но предполагая, что почва их абсолютно не принимает, посмотрим, отказывается ли она от всего или она дает некоторые источники земледельцу. До ухода калмыков, когда эти племена приходили каждый год на берега Волги, когда они рыскали вокруг колоний и были падкими до хлеба, это их пристрастие обеспечивало колонистам продажу излишков муки. Периодическое возвращение этих калмыков, подобное обязательному возвращению ласточек, было для колоний большим преимуществом, чем даже их расположение на Волге, которое, кажется, обещало им сбыт муки через Астрахань тем более верный, что никакие злаки не растут от Царицына до Каспийского моря. Но возникающие колонии не в состоянии транспортировать свою продукцию за тысячу верст. И если для ее сбыта надо ждать, что заинтересованные в этой продукции купцы приедут забрать ее на месте, земледелец не может получить с них то, что он может извлечь, продавая тем, кто покупает для потребления.
То, что колонии теряют реально с исчезновением калмыков, не так существенно, как кажется, поскольку мы находим в саратовском климате неудобство, которое нельзя еще устранить и которое эквивалентно, так сказать, настоящему бесплодию. Это засуха, столь большая во время жатвы, что все созревает разом в этих степях и так быстро достигает полной зрелости, что, если немного упустить время, зерно, осыпавшееся на землю, оставляет жнецам только солому. В наиболее населенных местах, увеличивая количество работников, это компенсируют коротким временем жатвы. Однако рабочих рук недостает или, лучше сказать, их нет в необходимом количестве в возникающих колониях, где все жители являются собственниками земельных участков. Позвать к ним на помощь тех коренных жителей страны, которые живут по соседству с колониями, – вещь невозможная: во-первых, потому что эти коренные жители находятся в том же затруднении, что и вновь прибывшие; во-вторых, если бы они все-таки были менее заняты, поскольку они несвободны, им необходимо разрешение на уход от их господ, что доставляло бы трудности и неизбежно увеличивало бы оплату, на которую они могли претендовать. Искать помощи у жителей более отдаленных областей практически невозможно, прежде всего из-за того, что надо добиться разрешения на уход от господина, затем по причине огромных расстояний, которые не позволяют человеку находиться на уборке двух урожаев в один год. Наконец, потому что уборочные работы обычно оставляются женщинам, которые нигде не путешествуют, и менее всего в России летом, как и в любом другом месте.
Опубликовано в журнале «Левая политика», № 10–11 .Предисловие к английскому изданию опубликовано в журнале «The Future Present» (L.), 2011. Vol. 1, N 1.
«Спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи», – эта библейская мысль, перерожденная в сознании российского человека в не менее пронзительное утверждение, что на праведнике земля держится, является основным стержнем в материалах предлагаемой книги. Автор, казалось бы, в незамысловатых, в основном житейских историях, говорит о загадочном тайнике человеческой души – совести. Совести – божьем даре и Боге внутри самого человека, что так не просто и так необходимо сохранить, когда правит бал Сатана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Правда не нуждается в союзниках» – это своего рода учебное пособие, подробный путеводитель по фотожурналистике, руководство к действию для тех, кто хочет попасть в этот мир, но не знает дороги.Говард Чапник работал в одном из крупнейших и важнейших американских фотоагентств, «Black Star», 50 лет (25 из которых – возглавлял его). Он своими глазами видел рождение, расцвет и угасание эпохи фотожурналов. Это бесценный опыт, которым он делится в своей книге. Несмотря на то, как сильно изменился мир с тех пор, как книга была написана, она не только не потеряла актуальности, а стала еще важнее и интереснее для современных фотографов.
В рубрике «Документальная проза» — газетные заметки (1961–1984) колумбийца и Нобелевского лауреата (1982) Габриэля Гарсиа Маркеса (1927–2014) в переводе с испанского Александра Богдановского. Тема этих заметок по большей части — литература: трудности писательского житья, непостижимая кухня Нобелевской премии, коварство интервьюеров…
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
В.Ф. Райан — крупнейший британский филолог-славист, член Британской Академии, Президент Британского общества фольклористов, прекрасный знаток русского языка и средневековых рукописей. Его книга представляет собой фундаментальное исследование глубинных корней русской культуры, является не имеющим аналога обширным компендиумом русских народных верований и суеверий, магии, колдовства и гаданий. Знакомит она читателей и с широким кругом европейских аналогий — балканских, греческих, скандинавских, англосаксонских и т.д.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.