Диббук с Градоначальницкой - [27]
С селекционным институтом у большевиков были связаны далеко идущие планы. Предполагалось, что новый институт будет заниматься исключительно сельским хозяйством — урожаем, животноводством, выводить новые породы домашних животных и сорта растений, зерновых культур. В стране тотального голода, где никак не могли наладить достаточные поставки продовольствия и развить сельское хозяйство, обеспечение едой было проблемой номер один.
А потому на строительство нового института беспрерывным потоком выделялись деньги. Работы не прекращались и в 1929 году. НЭП позволил их даже немного ускорить.
Появились многочисленные строительные артели, которые работали очень качественно и быстро и брали совсем не большие деньги за свою работу. Поэтому на такие государственные работы было разрешено нанимать частные бригады. Качество строительства только улучшилось, а бюджет не пострадал.
На строительстве селекционно-генетического института работали несколько таких артелей. Родом рабочие были из близлежащих сел. Некоторые и ночевали на стройке. Для них рядом с корпусами института был построен небольшой деревянный барак. Он был утеплен, в нем стояли двухэтажные кровати, туда подвели электричество. А воду привозили цистернами из Одессы. Еду готовили на месте. Благодаря тому, что рабочие не тратили время на дорогу и многочисленные переезды, работать они могли дольше. А значит, рабочий день был более длинным, и за него можно было выполнить больший объем работ.
Ранним туманным утром бригада штукатуров покинула барак и направилась на стройку, в уже почти готовый корпус, в котором оставалось провести только отделочные работы. Рабочие шли медленно, лениво переговариваясь между собой.
Моросил мелкий дождь. Пасмурное небо низко нависало над землей тяжелыми клочьями. Голые ветви деревьев качались на промозглом ветру. Безрадостную картину усиливала довольно унылая панорама обширных полей, ничем не засеянных, словно хранивших в себе зимнюю стужу. Изредка ветер гонял пожухлые, прелые листья, оставшиеся с прошедшей зимы.
— Иваныч, аванс бы надо, — догнал бригадира один из рабочих, — да на выходные в село валить.
— Я тебе свалю, ты… — ругнулся бригадир, который точно так же, как и все остальные, пребывал в мрачном расположении духа из-за унылой картины бескрайних полей. — Вот объект сдадим, и тогда.
— Сдадим! — фыркнул рабочий. — Да тут работы до хрена! Минимум две недели сроку! Хоть аванс бы.
— Аванс ты все равно пропьешь, — бросил бригадир.
— Тут пропьешь, в этом захолустье… Окромя полей ничего нет! Вот же задумали стройку в поле, на краю света. — зло отозвался рабочий.
— Ты потрынди мне тут! — цыкнул на него бригадир.
— Жинка у меня там, в селе. — снова попытался рабочий.
— У всех жинки! Ты мне этой своей сельской жин- кой в голову не тюкай! — вызверился на него бригадир. — И смотри мне, Петрович, свалишь без спросу — вышибу на дух с артели! Да так тебя распишу, шо больше никто на работу не возьмет! Ты меня знаешь! Я трындеть по ветру не буду! Подрядился работать — так работай, твою мать, а не по жинкам скакай! А то я тебе таку покажу жинку, шо мало за жисть не покажется!
Бригадир, явный одессит, очень не любил сельский контингент своей бригады — почти всегда ленивый и безответственный, но был вынужден с ним мириться, потому что жителям сел за работу можно было платить меньше, и получалась неплохая экономия. Но держать рабочих приходилось в строгости, в постоянных ежовых рукавицах, ведь при малейшем попустительстве все они пытались либо сбежать, либо напиться. А часто — и то, и другое сразу.
Подходя к почти сданному корпусу, бригадир заметил грузовой автомобиль, который уже катил по грунтовой дороге по направлению от стройки к Ивановскому переезду. Очевидно, на стройку привезли какие-то необходимые материалы или продукты. Только вот почему в такую рань?
Рассвет едва занялся, воздух все еще был ледяным от ночной сырости, и казалось, что над камнями корпуса стоит пар. Внутри здания было тепло — работая, рабочие разжигали самодельные печки. Иначе было никак нельзя — в таком холоде штукатурка и все строительные растворы просто моментально замерзали.
Бригадир отпер ключом закрытую входную дверь, и рабочие вошли внутрь. В холле, возле лестницы, лежало несколько больших холщовых мешков со строительными материалами.
Расставив рабочих по местам и каждому объяснив объем работ, бригадир подошел к мешкам.
— Иваныч! Там цемент закончился. Надо бы подсыпать, — подошел один из рабочих.
— Ну, развязывай. Давай-ка вдвоем! — Бригадир вместе с рабочим взялись за огромный мешок, поставили его и принялись развязывать веревку.
Кто-то из рабочих принес тару — жестяной таз огромных размеров, в который нужно было пересыпать цемент. Когда веревка была развязана, бригадир с рабочим перевернули мешок и стали насыпать туда цемент.
Вначале все шло хорошо. Цемент сыпался большим потоком. Потом поток превратился в небольшой ручеек, затем — в крошечную струйку, а после этого и совсем прекратился.
— Что за… — выругался бригадир, тряся мешок.
— Там застряло что-то, — сказал рабочий, прощупывая мешковину, — тяжелое вроде. Большое, твердое. Камней, видать, понапихали.
Если в стене старинного замка вдруг приоткрылась дверь, это еще не значит, что в нее нужно входить. Существует средневековая пословица: «дьявол обожает монастыри». Особенно те, за стенами которых скрывается страшная тайна, уходящая корнями в глубокое средневековье, и начавшая жизнь заново в современности.Отправляясь в автобусное путешествие по средневековым замкам Европы, главный герой ничего не знал о дверях, открытых в стене. После катастрофы автобуса, вместе с двумя случайными спутниками, он находит заброшенный замок в лесу.
Простив Виктора Барга, Зинаида Крестовская начинает вести спокойную, почти семейную жизнь. Работа в институте, пусть и нелюбимая, рядом мужчина, за которого она так боролась, – разве этого мало? Но Зина вдруг начинает понимать, что это все не для нее, что ей нужен риск, адреналин. И неожиданно она это получает с избытком. Новое дело, которое Крестовская расследует уже как полноправный сотрудник НКВД, не просто опасно, оно смертельно опасно. Ей предстоит снова столкнуться с секретными разработками НКВД, который, как известно, не останавливался ни перед чем…
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
…Январь 1942 года. Одесса захвачена немцами и румынами. В городе голод, холод, страх и смерть — не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не казнили. Оккупанты свирепствуют — за каждого убитого офицера или солдата они расстреливают десятки мирных одесситов. У Зинаиды Крестовской была возможность эвакуироваться, но она решила остаться в Одессе для подпольной работы, тем более, что ее непосредственным руководителем стал любимый человек — Григорий Бершадов. Однако через какое-то время Зина с ужасом узнает, что не только оккупанты убивают мирных людей — в смертельной схватке сошлись свои, не щадящие никого для достижения своей цели…
В павильонах построенной в Одессе почти на берегу моря кинофабрики «Мирограф» снимается очередной фильм. Но приглашенных на главную роль актрис одну за другой находят лежащими в гробу, усыпанными дивными цветами и… с петлей на шее. Чтобы закончить фильм, директор кинофабрики приглашает саму Веру Холодную. Неужели и ее жизни что-то угрожает? При этом актрису обещает охранять сам Мишка Япончик, не устоявший перед ее чарами…
...1919 год. Одесса переходит из рук в руки — от красных к белым и от белых к красным. Наконец в городе окончательно устанавливается советская власть. И все же спокойствия нет — тут и там происходят бандитские разборки, совершаемые с какой-то необычной жестокостью. Появляются настойчивые слухи о том, что Мишка Япончик не погиб — он жив и вернулся в Одессу. И цель его — добыть сокровища, спрятанные в катакомбах. Таня прекрасно знает, что это не так, что Мишка мертв, и ей просто необходимо разоблачить того, кто зверствует под именем Японца..
Мистико-исторический детектив. Эмили и Натали, подруги Аликс, решают вызвать призрак. Но ситуация выходит из под контроля. Призрак проявляет романтические чувства к Натали и не собирается уходить...
Испания, 1354 год. Епископу Жироны Беренгеру необходимо приехать в Таррагону на совет епископов. Одолеваемый болезнями и попавший в немилость одновременно королю Арагона и архиепископу Таррагоны, Беренгер с неохотой соглашается на эту поездку и просит своего личного лекаря Исаака сопровождать его. В довершение жена Исаака, несмотря на все уговоры, намерена ехать вместе с мужем и берет с собой Ракель, их с Исааком дочь. Однако настоящие неприятности еще впереди: кто-то убивает посланников папы римского, чьи тела обнаружены на дороге, ведущей в Таррагону.
1711 год.Десять лет не прекращается война. Аббат Мелани, секретный агент Людовика XIV, прибывает в Вену. Он узнает о заговоре против императора Иосифа I.Но кто готовится нанести смертельный удар? Брат, мечтающий о троне, или коварные иезуиты? Вероломные англичане или турки, извечные враги империи?Разгадка кроется в таинственном сообщении турецкого посла. Пытаясь расшифровать это сообщение, помощники аббата гибнут один за другим.Впервые на пути агента Людовика XIV оказался столь безжалостный противник.
…Эдо.Новая столица Японии, не успевшей еще зализать кровавые раны жестокой гражданской войны.Твердыня клана Токугава, силой и хитростью вырвавшего власть из рук наследников Тоётоми Хидэёси.Здесь все еще нельзя доверять никому — ни другу, ни врагу, ибо каждый способен прятать в рукаве кинжал или пузырек с ядом.И теперь гибель, похоже, угрожает самому сёгуну.Его люди убеждены — наемный убийца просто промахнулся, застрелив стоящего рядом с Токугавой Иэясу советника.И только ронин Мацуяма Кадзэ, всей душой ненавидящий клан Токугава и его приспешников, догадывается, как и почему произошло это преступление…
Четвертый роман известного английского писателя Дэвида Дикинсона (р. 1946 г.) о лорде Пауэрскорте (с тремя предыдущими издательство уже познакомило российских читателей).Англия, 1901 год. Собор в Комптоне, на западе Англии готовится к великому празднику — вот уже тысячу лет в его стенах люди обращаются с молитвой к Всевышнему. И тут прихожане с ужасом узнают, что всеми уважаемый настоятель собора покинул сей бренный мир, и сделал это при весьма странных и загадочных обстоятельствах. Никому не позволяется видеть тело умершего.
В своем очередном историческом романе, выдержанном в жанре «средневекового триллера», современный британский мастер детектива Пол Доуэрти обращается к одной из не разрешенных по сей день загадок. XIII век, Великобритания, уходящий корнями в прошлое конфликт английского и шотландского королевства. На этот раз проницательному Хью Корбетту, посланнику английского лорд-канцлера Бенстеда, предстоит расследовать таинственную смерть шотландского короля Александра III.Да, король погиб глухой ночью и без свидетелей, сорвавшись со скалы и разбившись насмерть — но была ли то лишь роковая случайность? Слишком много ниточек переплелось, слишком много алчных взоров устремлено на шотландский престол — и изнутри страны, и из-за ее рубежей.
Начало ХХ века, 1908 год. Молодой киевлянин Клим Кошевой чудом вырвался из тюрьмы и скрывается от преследований царской власти во Львов. Но и тут его арестовывает полиция — возле трупа известного адвоката Евгения Сойки. Покойный имел в городе сомнительных друзей и могущественных врагов. Самоубийство — или убийство? Поиски истины водят Кошевого темными лабиринтами львовских улиц. На его пути — дерзкие батяры, городские криминальные короли и российские террористы-бомбисты. А еще полицейский комиссар Марек Вихура, у которого Клим постоянно путается под ногами.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.