Диармайд. Зимняя сказка - [95]
Но ведь сила-то осталась при нем! Неуправляемая, иногда пролетающая мимо цели сила – как это случилось несколько часов назад.
Кто же придумал для этой силы такое неподходящее употребление? Кто много лет назад заморочил Кано голову? Кому очень хотелось, чтобы он поменьше сам о себе знал и не открыл случайно собственной сути? Кто исключительно ради этой цели постоянно держал его при себе? Кто крестный Кано? Тут и в хрустальный шар глядеть незачем!
Дара сжала рукоять «Змейки». И вспомнились не менее древние, чем кинжал, строчки:
Возник странный соблазн – вонзить лезвие меж лопаток Кано. Дара чувствовала друга – сейчас он был бы ей благодарен за внезапную и быструю смерть. Смерть для него была предпочтительнее позора. Но соблазн был умственный, «Змейка» же подсказывала иное.
Пальцы прошлись по металлическим, уже сглаженным чешуйкам. Что-то в их ритме, в их чередовании было заложено важное… Древние стихи опять зазвучали в душе, со всеми их внутренними рифмами, дробившими строку на неравные отрезки, и что-то же в них было, связанное со «Змейкой» и с этой минутой, минутой общего бессилия!
Строка за строкой, и вдруг вместо перевода – несколько слов на древнем языке! Дара не могла бы сказать – были слова продолжением стихов, или же относились к чему-то иному.
Она достала свечу, зажгла, прилепила к ограждению беседки, как будто свет помог бы ей увидеть то, чего не ощутили и не поняли пальцы. Розовая свеча, готовая к обряду любовной магии, вспыхнула и дала ровное высокое пламя. Вспыхнули и глаза «Змейки», каждая чешуйка обрела золотую точку блика.
А Кано молчал, и тяжелая его грива, крупными кольцами падавшая на плечи и на спину, меньше всего была сейчас похожа на человеческие волосы, а скорее уж на золотую шерсть крупного зверя…
Родство между человеком и кинжалом стало совершенно явственным, и Дара даже удивилась – как она не заметила этого раньше?
Дара шагнула к Кано, протянула к нему левую руку с клинком – и «Змейка» сама повлекла за собой ее руку, сама легла на плечо Кано и налилась ощутимой тяжестью.
Часы на запястье светящимися стрелками показали полночь.
Дара ахнула – следовало немедленно убрать кинжал, над которым висел гейс – никогда не пускать его в дело ни в полдень, ни в полночь. Но прозрение готово было родиться!
Кано не сумел преодолеть власть гейса и погубил ребенка. А в Даре все вдруг взбунтовалось при мысли – не о гейсах, нет, это был не новорожденный протест Саны, Дара была готова многим жертвовать ради своего дела, – а при иной мысли: что кто-то накладывает гейсы не ради пользы дела и выявления способностей, ради бдительности и дисциплины, а всего лишь из желания подтвердить и сохранить свою власть, или же обезопаситься от бунтарей.
Она могла бы назвать этого властолюбца по имени!
Был ли над «Змейкой» гейс в тот час, когда (если не врут древние стихи, если не врет разбуженное стихами чутье) один воин подарил ее другому? Или он родился в ту минуту сладкого отдыха, на грани яви и сна, когда «Змейку» подарил Даре Фердиад?
А как вышло, что третий из гейсов Кано, наложенный Фердиадом, звучал: не заводить домашних животных?
Чем ему животные-то, проклятому сиду, не угодили?…
Нетрудно ответить, вдруг произнес в голове у Дары знакомый голос, нетрудно сказать…
– Рыжекудрый воин-пес! – окликнула Дара.
Вот именно так звучала та строка в русском переводе!
Кано резко обернулся.
– Как? Как ты сказала?
– Рыжекудрый воин-пес! Вот ты кто, Кано! Не целитель, нет! Ты из воинов, из рода воинов, из племени воинов! Из тех, что вели в сражение своры боевых псов! Твоя сила – сила воина! Она – для боя, а не для целительства. Ты – потомок Кухулина, Кано, того Кухулина, что семь лет служил сторожевым псом! Вот почему тебе нельзя было откликаться, если зовут не тебя! Это не гейс, Кано, слышишь? Это – ловушка! Просто Фердиад боялся, что в тебе разбудят твой истинный дух! Но я тебя окликнула – ты обернулся, заклятие снято, слышишь, Кано?!
– Кто научил тебя? – шагнув к ней и взяв за плечи, грозно спросил Кано.
– «Змейка».
Кано, левой рукой придерживая плечо Дары, правую повернул ладонью вверх – готовый принять рукоять кинжала. Она отдала «Змейку», и Кано внимательно осмотрел клинок.
– Нет, не тот. Мне был подарен другой. Кажется… Но кто-то же подсказал тебе это?
Гейс, возможно, уже успел лишить Кано чего-то важного, но распрямились плечи, вздернулся подбородок, протрезвели и посветлели зеленые глаза.
– Зачем тебе знать? – Дара действительно не понимала, какое дело Кано до ее внутреннего разговора со «Змейкой», да еще когда выяснилось, что кинжал – «не тот».
– Он мой король, я буду служить ему.
– Кто твой король? – изумленно спросила Дара и вдруг поняла – кто.
Ее радость выплеснулась в тихом и торжествующем смехе…
– Ты признал в нем короля, Кано? Песьим нюхом признал? И кто же он? Ты можешь назвать имя?
Больше всего на свете она хотела сейчас услышать это имя!
Кано задумался. Очевидно, еще не все воспоминания проснулись.
– Да, признал. Я дал клятву верности королю. Я дал ее в в Белтейн под священным дубом. Я нес тогда копье с пятигранным наконечником…
Первый роман из цикла «Архаровцы». Начальное десятилетие правления Екатерины Великой завершилось московскими бунтами. Дворцовая роскошь и расцвет наук ничуть не смягчали нравов простого народа. Не только бунтари, но и воровские шайки чувствовали себя в старой столице вольготно - до тех пор, пока императрица не поручила наведение порядка молодому офицеру Николаю Архарову…
В Московском царстве великая Смута, гибнут люди, в Кремле заперлись польские паны, первое ополчение оказалось бессильно против захватчиков. А в Вологде, куда убежали многие богатые купцы, зреет заговор в пользу английских коммерсантов, которые хотят нажиться на чужой беде. И не только нажиться, а посадить на русский трон своего кандидата. Догадываясь, что там творится неладное, князь Пожарский посылает в Вологду надежного человека — разобраться, какие козни строит купечество и что за секреты хранит тамошний Канатный двор.
Второй роман из цикла «Архаровцы». Николай Архаров и его молодцы должны в кратчайшие сроки отыскать в Москве банду карточных шулеров, открывших подпольное игральное заведение…
Третий роман из цикла «Архаровцы». На Москве неспокойно. Бродят слухи, что бунтовщик Емельян Пугачев, объявивший себя императором Петром III, со дня на день нагрянет в старую столицу. Часть аристократии и духовенства уже готова примкнуть к самозванцу. И, конечно, ситуацией пытаются воспользоваться московские воры во главе со знаменитым Ванькой Каином. Навести порядок способны только люди обер-полицмейстера Архарова…
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
После того как на престол взошла Екатерина II, любимый полк Петра III, состоящий из немцев-голштинцев, был расформирован, но несколько офицеров осталось в Санкт-Петербурге. Возник заговор – голштинцы собрались убить императрицу. Место для подготовки покушения выбрано с расчетом – поблизости от имения графа Орлова-Чесменского, по общему мнению обиженного на императрицу за свою отставку. Если что-то пойдет не так – виновным окажется он… Узнав, что замышляется неладное, московский обер-полицмейстер Архаров посылает своих испытанных агентов вести розыск…
Античные боги в первую очередь нравятся нам своей неуемной жаждой жизни и вполне человеческими страстями и поступками. И неудивительно, ведь из мифов следует, что люди сделаны по образу и подобию богов! Мы также любим, ненавидим, боремся, миримся, интригуем и великодушничаем, как и славные боги Олимпа. Как жаль, что прошли те времена, когда божественное и земное было тесно взаимосвязано, когда боги активно вмешивались в дела своих созданий, оберегали и помогали любимчикам, и всячески мешали их недругам…
Бывает, смелый и бесстрашный воин не в состоянии и слова вымолвить в присутствии любимой девушки. Тогда дело приходится брать в руки более искушенному в подобных вопросах мужчине, но как выполнить приказ, если душой девушки завладели колдовские силы?
Грандиозному всегда предшествует малое. Чтобы перекроить политическую карту континента иногда требуется смерть одной, но ключевой фигуры. И в, казалось бы, забытой богами дыре льются реки крови, звенит сталь, слышны предсмертные вопли оказавшихся не вовремя и не в том месте…
Близится конец эпохи. Мир, как и все его жители, медленно сходит с ума. Нет больше безопасных мест, нет надёжных людей. Остаются считанные дни до... чего? Никто не знает, но все чувствуют: грядёт Нечто. Энормис один из тех, кто пытается противостоять предвестнику миллениума. Беда в том, что делать это приходится в одиночку, и силы на исходе. Даже самые близкие сомневаются в нём, а его второе "я" только подливает масла в огонь. Но эта двухголовая химера знает наверняка: скоро всё закончится. Так или иначе.
Седьмое место на Зимнем СуперЦарконе 2006-2007. И первое среди «мужских» рассказов.
В манге джинчурики восьмихвостого постоянно читает репчик. В противовес ему — Наруто — рокер. И гитара имеется — "Nevan" из DevilMayCry. Гитару он добыл во время странствий с Джирайей, а дальше — история свернула на другую колею… конечно же, не без помощи старой доброй Неви и молодой и нервной Хинаты.