Диармайд. Зимняя сказка - [94]
До ворот пансионата она доехала довольно быстро, рассчиталась и поспешила к озеру.
Оба корпуса и даже здание клуба стояли темные, вчерашнее население разъехалось, завтрашнее еще не прибыло, горело только несколько окон в первых этажах и в пристройке – должно быть, там жил и трудился обслуживающий персонал. Дорожки к озеру, приведенные в порядок накануне Йула, опять завалило снегом, и Дара, подобрав подол чуть ли не до живота, топала медленно и весомо, иначе не получалось.
На берегу она огляделась. У дуба было пусто.
Считая его своим деревом даже в большей мере, чем рябину, о чем в свое время позаботился Фердиад, придумавший ей имя, Дара подошла к дереву и прижалась к нему спиной, обхватив еще и руками, запрокинув голову. Она просто не могла упустить возможности поднабраться силы. На просьбу о силе дуб ответил согласием и несколько минут грел Даре спину, потом тихонько оттолкнул. Тогда она пошла вдоль берега, уже догадавшись, где Кано, посылая зов и по ответному блоку отрицания, пульсировавшему все сильнее, выверяя путь.
В трех сотнях метров от дуба стояла беседка на довольно высоком постаменте – в ней-то и сидел, сгорбившись, Кано, как видно, совсем не беспокоясь о здоровье – расстегнутый, расхристанный, имея справа от себя большую бутыль коньяка, а слева – граненый стакан, и более – ни черта!
Дара быстро вошла и, не успел он открыть рот, схватила бутыль и запустила ею в высокий сугроб.
Кано чуть приподнял крупную голову.
– Пошла вон отсюда, – буркнул он.
– Сам дурак, – немедленно ответила Дара. – Они бы еще в морг целителя позвали! Ребенок был обречен, ты мог только продлить агонию.
– Это – все, что ты хотела сказать? Тогда – убирайся.
Таким Дара его еще не видела.
Не нужно было никаких отточенных способностей, чтобы понять причину грубости Кано: он не мог быть побежденным перед той, которую когда-то сделал своей женщиной. Дара усмехнулась – почаще бы слышать такие слова… Фригидный город наплодил мужчин, которым отродясь не бывало стыдно за свою слабость, и более того – они из этой слабости выучились извлекать пользу, уже не сознательно, а бессознательно ища взглядом сильное женское плечо и сухую женскую жилетку.
– Встань и выставь меня отсюда силой, – предложила она.
Он, понятное дело, не ответил. И еще довольно долго они молчали – пока не догадался Кано, что разговаривать все-таки придется, и не поднял на Дару глаза.
Она же тем временем откинула шаль и достала из волос «Змейку». Когда пальцы гуляли по отшлифованной, заласканной рукояти, играли с оружием, душа обретала покой.
– Мне нужно искать другое занятие, – сказал Кано. – Я больше не могу числиться целителем.
– У нас не так много мастеров второго посвящения. И неудачи бывают у всех. Только одни рассказывают о них, а другие – нет. И у меня были неудачи, и у Брессы, и у Эмер…
– Вы – женщины. А-а, это все – не то! Я действительно не могу больше быть целителем! Я никогда не был целителем! Могу я наконец сказать правду?!
– Нормальное состояние после неудачи. И знаешь что? Если бы ты не осилил старческой хворобы – ты бы так не маялся. Старик на то и старик, чтобы болеть и помирать. Все дело в том, что тебе кажется, будто ты упустил ребенка. А ребенок был обречен. Ты не мог тут ничего сделать…
– Я мог! Мог! Я же делал это раньше! – вдруг заорал он и вскочил. – Но я не чувствовал его! Дара, ты многое понимаешь, скажи – чего стоит мое второе посвящение, если я не чувствую происходящего под кожей? Если я смотрю на больного ребенка и принимаю только то, что может принять любой – бледность или красноту лица, жар или холод рук и ног, взгляд острый или бессмысленный?
– Но ты же раньше чувствовал? – спросила Дара и сама услышала фальшь собственного голоса. Как раз чутья-то ее другу и недоставало; как в работе – она с уверенность сказать не могла, а вот в постели – уж точно!
– Ничего я не чувствовал! Я просто делился силой, и все получалось. Я направлял силу прямо – а куда она уходила, как распространялась по телу, я не знаю! Раньше этого хватало! Может, моя сила на исходе?
Дара похлопала друга по мощному плечу.
– Нет, тебя еще на многое хватит. Ты еще повоюешь… А скажи – ребенок так и молчал? Он ничего тебе не сказал?
– Он звал кого-то, кто не был ему ни отцом, ни матерью.
– Когда больной в беспамятстве зовет, то он, скорее всего, зовет меня, я откликаюсь, и так натягивается ниточка взаимодействия…
– А мой гейс? Ты хочешь, чтобы я попал под гейс?
– Ты что? Нет, конечно!
Кано погладил Дару по щеке и отвернулся, ухватившись за витую деревянную колонну, что подпирала крышу беседки.
Вот именно так и звучал его второй гейс: не откликайся, если зовут не тебя. Но гейс был наложен неспроста, и был он наложен Фердиадом! Что, если и тут – мина замедленного действия?
Дара уже ожидала от сида исключительно пакостей.
Пока что в голову пришло такое: Кано мог, случайно услышав что-то очень важное, отозваться и совершить какое-то совершенно не нужное Фердиаду открытие.
Он не был целителем, нет, Дара впервые услышала от него слова, которые перечеркивали его второе да, пожалуй, и первое посвящение тоже. В ту пору, когда они были вместе, он сам искренне ошибался, а, может, подозревал неладное, но лишь теперь ему хватило смелости посмотреть правде в глаза.
Первый роман из цикла «Архаровцы». Начальное десятилетие правления Екатерины Великой завершилось московскими бунтами. Дворцовая роскошь и расцвет наук ничуть не смягчали нравов простого народа. Не только бунтари, но и воровские шайки чувствовали себя в старой столице вольготно - до тех пор, пока императрица не поручила наведение порядка молодому офицеру Николаю Архарову…
В Московском царстве великая Смута, гибнут люди, в Кремле заперлись польские паны, первое ополчение оказалось бессильно против захватчиков. А в Вологде, куда убежали многие богатые купцы, зреет заговор в пользу английских коммерсантов, которые хотят нажиться на чужой беде. И не только нажиться, а посадить на русский трон своего кандидата. Догадываясь, что там творится неладное, князь Пожарский посылает в Вологду надежного человека — разобраться, какие козни строит купечество и что за секреты хранит тамошний Канатный двор.
Второй роман из цикла «Архаровцы». Николай Архаров и его молодцы должны в кратчайшие сроки отыскать в Москве банду карточных шулеров, открывших подпольное игральное заведение…
Третий роман из цикла «Архаровцы». На Москве неспокойно. Бродят слухи, что бунтовщик Емельян Пугачев, объявивший себя императором Петром III, со дня на день нагрянет в старую столицу. Часть аристократии и духовенства уже готова примкнуть к самозванцу. И, конечно, ситуацией пытаются воспользоваться московские воры во главе со знаменитым Ванькой Каином. Навести порядок способны только люди обер-полицмейстера Архарова…
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
После того как на престол взошла Екатерина II, любимый полк Петра III, состоящий из немцев-голштинцев, был расформирован, но несколько офицеров осталось в Санкт-Петербурге. Возник заговор – голштинцы собрались убить императрицу. Место для подготовки покушения выбрано с расчетом – поблизости от имения графа Орлова-Чесменского, по общему мнению обиженного на императрицу за свою отставку. Если что-то пойдет не так – виновным окажется он… Узнав, что замышляется неладное, московский обер-полицмейстер Архаров посылает своих испытанных агентов вести розыск…
Античные боги в первую очередь нравятся нам своей неуемной жаждой жизни и вполне человеческими страстями и поступками. И неудивительно, ведь из мифов следует, что люди сделаны по образу и подобию богов! Мы также любим, ненавидим, боремся, миримся, интригуем и великодушничаем, как и славные боги Олимпа. Как жаль, что прошли те времена, когда божественное и земное было тесно взаимосвязано, когда боги активно вмешивались в дела своих созданий, оберегали и помогали любимчикам, и всячески мешали их недругам…
Бывает, смелый и бесстрашный воин не в состоянии и слова вымолвить в присутствии любимой девушки. Тогда дело приходится брать в руки более искушенному в подобных вопросах мужчине, но как выполнить приказ, если душой девушки завладели колдовские силы?
Грандиозному всегда предшествует малое. Чтобы перекроить политическую карту континента иногда требуется смерть одной, но ключевой фигуры. И в, казалось бы, забытой богами дыре льются реки крови, звенит сталь, слышны предсмертные вопли оказавшихся не вовремя и не в том месте…
Близится конец эпохи. Мир, как и все его жители, медленно сходит с ума. Нет больше безопасных мест, нет надёжных людей. Остаются считанные дни до... чего? Никто не знает, но все чувствуют: грядёт Нечто. Энормис один из тех, кто пытается противостоять предвестнику миллениума. Беда в том, что делать это приходится в одиночку, и силы на исходе. Даже самые близкие сомневаются в нём, а его второе "я" только подливает масла в огонь. Но эта двухголовая химера знает наверняка: скоро всё закончится. Так или иначе.
Седьмое место на Зимнем СуперЦарконе 2006-2007. И первое среди «мужских» рассказов.
В манге джинчурики восьмихвостого постоянно читает репчик. В противовес ему — Наруто — рокер. И гитара имеется — "Nevan" из DevilMayCry. Гитару он добыл во время странствий с Джирайей, а дальше — история свернула на другую колею… конечно же, не без помощи старой доброй Неви и молодой и нервной Хинаты.