Диармайд. Зимняя сказка - [81]

И тут, к огромному удивлению женщины и даже знающей этот прием Изоры, Дара одной рукой ухватилась за ножку рабочего стола и перевернула его. Потом достала из волос «Змейку» и забормотала, обстукивая рукоятью торчащие вверх ножки, все поочередно.

– Пойдем, пойдем, не будем мешать, – зашептала Изора, вытаскивая женщину из кабинета. – Вы ведь ей фотографии оставили? Ну так она еще «валета» склеит!

Когда Изора вернулась с информацией, очереди уже не было, Дара ее распустила, самой Дары тоже не было, зато объявился Кано и доложил, что с клиентом успешно поработал. Изора посмотрела в свой рабочий блокнот и нашла для него еще занятие – добежать до лавки кришнаитов и набрать камней для амулетов и талисманов. Рыжий целитель, увлекшись астроминералогией, добрался в конце концов и до просто минералогии, так что впарить ему подделку не смог бы и самый опытный продавец. А наговорить хороший камень Изора могла и самостоятельно.

Словом, салон функционировал, салон делом занимался, и отсутствие Саны со временем должно было потерять всякое значение.

Изора послала зов крестной, крестная ответила – делом занимаюсь. И действительно, Дара была в магазине, покупала все необходимое для талисмана Фаины. Не нашлось только подходящей бумаги. Впрочем, она знала, где раздобудет бумагу.

Забежав домой к Изоре, Дара позвонила оттуда Артуру, покопалась в своей сумке, взяла необходимое и понеслась ночевать к любовнику.

Она была очень довольна проведенным днем: после бурной ночи успела и поработать с полной выкладкой, и посидеть за компьютером, добывая оттуда гороскоп Фаины, и по магазинам пробежаться, и вот теперь пакет полон всяких вкусностей, не слишком обременительных для желудка, зато способствующих нежной страсти! Для ужина вдвоем Дара брала обычно дары моря, помидоры, сыры, в свое время научилась делать арабский омлет с луком, а вот с ведическим молоком однажды крепко опозорилась. Теплое молоко с пряностями, желтое не от куркумы, а от дорогого шафрана, тщательно приготовленное молоко, на которое возлагались большие надежды, подействовало на Дариного тогдашнего друга лучше всякой сенны и крушины.

И он провел незабываемую ночь – каждые четверть часа хватаясь за живот и со стоном уносясь в известном направлении. Все попытки заговорить расстройство желудка разбились вдребезги – посреди заговора Дара смотрела на лицо страдальца и начинала бурно хохотать.

Артур встретил, поцеловал, и они вдвоем принялись хозяйничать, наслаждаясь этими забавными, почти семейными радостями, не торопя время, растягивая ожидание близости.

Но счастье длилось всего полчаса.

Зазвонил телефон, Артур взял трубку, сперва в его красивых глазах была тревога, потом промелькнуло что-то вроде торжества, торжество сменилось досадой. Чем разговор и завершился.

– Извини, – сказал Артур. – По делу вызывают. Это насчет выставки, очень важно, я в семь буду там, и как только отбомблюсь – сразу же домой!

Он, как всегда, не соврал. Речь действительно шла о выставке. Позвонил Колька Еремин (в шестьдесят два года – все еще Колька) и взвыл дурным голосом: галерею, где которую неделю безнадежно висели его деревенские пейзажи, администрация вдруг сдала под несколько банкетов, и следовало срочно забрать картины. Грузить же работы размером чуть ли не два на полтора – дело муторное, и Еремин собирал помощников. Самым перспективным был Артур – в смысле физической силы. Промеж собратьев по кисти царила полная взаимность – оба тихо презирали друг друга, стараясь это не слишком демонстрировать.

Позлорадствовав в душе насчет неудачи собрата, Артур оделся, поцеловал подругу и убежал.

Дара посмотрела на часы – у нее было достаточно времени, чтобы соскучиться. Читать те книги, которые стояли на полках у Артура, она не хотела. Телевизора она, как большинство целителей, не любила.

И очень кстати всплыла в памяти картинка – маленькое личико с настоящим природным румянцем и огромными умоляющими глазами.

– Фаина… – вслух сказала Дара.

Проблема скуки отпала сама собой.

И тут же вспомнились стихи о прекрасной сиде Нуав, которая носится по морскому берегу на призрачном скакуне. Фаина сама, добровольно и с большой охотой, осваивала то, что на Курсах проходили в обязательном порядке. Другой вопрос – на что она употребляла знания…

Фаина была прирожденным филидом.

Собственно говоря, в том, что женщина осваивала поэтическое ремесло, не было ничего противоестественного. История сохранила имена таких женщин, они жили и при королевских дворах. Только вот что делать с талантом Фаины здесь и сейчас – Дара понятия не имела!

На курсах этой ветви Бриг места не нашлось…

Интуиция подсказывала ей, что и тут не обошлось без Фердиада. Чем ему не угодили филиды – она понятия не имела, но даже если он руководствовался железной логикой – она все равно выступила бы против!

Но прежде всего нужно было оказать горбунье помощь.

Обещанный Дарой талисман требовал немалого труда.

Это был довольно сложный предмет – его нужно было нарисовать на плотных листках бумаги, желательно – старой, даже чуть желтоватой, которые должны быть собраны в стопку, накладываясь друг на друга особым образом, и каждый миллиметр имел значение для выверенных веками совпадений, а чертить их следовало навскидку, без линейки и трафарета. Всего же листков в заковыристом талисмане было сорок восемь. Потом особым образом готовили цветные нити и цветной же воск, чтобы обвязать и запечатать стопку.