Диармайд. Зимняя сказка - [77]

– Так крестный же, – возразил Кано. – Он меня сюда затащил, с ним я и уеду. А когда он появится – одни сестрицы Морриган знают, не к ночи будь помянуты!

То, что Фердиад болтается где-то в городе, было еще одной плохой новостью, и Сана первым делом подумала про Дару. А затем – о том, что она сейчас может только защищать интересы Дары, всякая другая деятельность вызовет у Кано подозрения.

– Помирились бы они, что ли, – сказала она и вздохнула. – Крестная извелась, а твой не знает, на какой козе к ней подъехать…

Кано с большим подозрением уставился на Сану.

– Ты о ком это?

– О Даре. Разве твой не за ней тут гоняется?

Сана даже глазками захлопала, зная по опыту, что такие здоровенные мужики, как Кано, полутонов не понимают, и для них лучше переборщить по части актерского мастерства и бабьей глупости, чем недоборщить. Уж чего-чего, а здоровенных мужиков в ее жизни было куда больше, чем нужно женщине для счастья…

– Не-е, Дара тут ни при чем. Он дельце свое подделать приехал.

– А я думала – он из-за Дары с ее гейсом сюда Йул перенес.

Если бы Кано не объелся горячими бутербродами, то, может, и заметил бы несостыковку, может, и спросил бы о трех вещах. И первая была бы: с чего Сана взяла, будто Фердиад своевольно и единолично может таскать взад-вперед праздники годового круга? А вторая была бы: если бы он хотел притащить праздник в гости к Даре, то и назначил бы тот город, где практикует Дара, а не совсем другой, в шести сотнях километров от Дариного, куда ее могло занести лишь случайно, не так ли? И, наконец, третья: откуда Сана вообще знает про Фердиада и его роман с Дарой? Вроде бы крестный на Курсах не слишком перед целителями первого посвящения мелькал…

– Да нет, насчет Йула уже давно было решено, сразу после Самхэйна, только сразу сообщать не стали. А если между нами – у него тут противничек один, которого он перстнем воспитывает, только эту работу нужно раз в девять лет подделывать, а опаздывать с подделом он не хочет. Наверно, потому и Йул здесь праздновали, что крестный решил совместить приятное с полезным.

– Что за противник-то? – удивилась Сана и тут же ужаснулась: – Неужели кто-то с Курсов?

– При чем тут Курсы! – рассердился Кано. – По-твоему, у крестного ничего, кроме Курсов, в жизни не было и нет?

– Откуда я знаю! Я за ним со свечкой не бегаю! – отрубила Дара. – И что, всегда он тебя с собой таскает, когда ему нужно поддел совершить?

Кано задумался.

– Нет, это в первый раз…

– Подавиться мне орехом, если он не просрочил со своим подделом! – воскликнула Сана. – И теперь ему нужна твоя помощь! Без тебя он не справится!

Здоровенные мужики любят лесть – как и дохлые, впрочем, это она тоже прекрасно знала и для пользы дела не пожалела искреннего и неподдельного восхищения.

– Думаешь, просрочил? Хм… Нет, там что-то другое. Если бы просрочил – он бы меня давно к делу приставил. А так – сижу и жду непонятно чего! Ни зова от него, ни хрена! А сам перед тем, как меня тут оставить, птиц на озере слушал, ловил и выпускал ворона. Полет ворона, сама знаешь, надежнее всего вашего Таро.

– А ты его видел, этот полет?

– Видел, конечно, он при мне гадал.

– И что?

– А зачем тебе?

Ох, не надо было Кано выступать против карт Таро, которыми Сана владела не так ловко, как Изора и даже Зоя, все-таки у нее была другая специализация, однако вполне грамотно.

– Интересно же – как это птицы могут быть вернее, чем Таро.

– Чему тебя только на Курсах учили! – почти как Дара, воскликнул Кано. – Это ваше Таро – только ключ, они больше, чем гадальщик считает с клиента, никогда не скажут, а птицы скажут.

Попался, подумала Сана, попался, как младенец.

– А вот сейчас проверим! Я раскину на твоего крестного, а ты скажешь – совпало с гаданием по птицам или не совпало! Подумаешь, птицы! А если в это же время и на этих же птиц я бы смотрела – так что, и мне то же самое выпадет, что твоему крестному?

– По птичьим голосам, чтоб ты знала, не только мы – по ним всюду гадают! Я читал – даже бедуины в Аравии птиц слушают! Доставай свое Таро – сейчас сравним!

Сана тут же потащила Кано в комнату, где было собрано все, необходимое для ритуалов, и поддерживалось в безупречном порядке. Вот только большой хрустальный шар еще не опомнился от того вызова, когда Фердиад сообщил Сане с Изорой о гейсе Дары. Поэтому он отдыхал, покрытый темным шелковым платком, и потихоньку избавлялся от пятна.

Карты Таро лежали завернутыми в красный с зеленым платок, тоже шелковый. Сана просто обожала всякие интересные на ощупь ткани. Шторы из мягкого синтетического бархата, и красная скатерть на гадальном столике из уже потертого, совсем дореволюционного, жестковатого натурального бархата, и искусственный мех на постели, под леопарда, и другой, под медведя, на полу, и шелк всюду, где нарочно или случайно могли с ним соприкоснуться пальцы, и даже дорогие шелковистые обои – все это она тащила в дом с восторгом, обустраивая свой милый женский мирок на одну персону.

Карты Таро у Саны были правильные – она их сама нарисовала, всю колоду, даже рубашки – и те аккуратненько раскрасила. Можно было и купить, это добро теперь стопками валялось в каждом газетном киоске, однако Дара поступила так, как учили на Курсах. Ни одна покупная колода не будет в таком контакте с хозяйкой, как самодельная, опять же – срисовывая картинки с книги, Сана их несколько изменила, кое-что убрала по своему разумению, кое-что добавила, полагаясь только на интуицию. И занималась она этой живописью не когда попало, а с учетом фаз Луны и под присмотром Изоры, помогавшей ей при необходимости справиться с возбуждением.