Диалоги снаружи и внутри - [37]

Мы, поколенье вычислительных машин.

Родились в век прогресса, средств мобильных.

Мы внуки городских, загаженных витрин

И дети индустрии изобилия!

Разговор с тенью

У него есть на земле —

Тень,

Как у всех. А ему она —

Враг.

По пятам за ним весь —

День.

Ходит, подлая, шаг —

В шаг.

Увязалась, как сто —

Бед,

Как голодный, худой —

Гулаг,

Марширует след —

В след,

Отбивает шаг —

В шаг.

Говорит он ей: «Зачем, —

Тень,

По пятам тебе за мной —

Ходить?»

Отвечает она: «Мне —

Лень

По земле этой одной —

Бродить».

И он нагло ей лоб —

В лоб —

Но а если что?! Она —

В ответ —

Если ляжет человек —

В гроб,

Я иду за ним, след —

В след.

Он подумал, это мой —

Бред.

И сказал себе —

Не замечай.

И пошел за тенью, след —

В След,

Он на кухню, пить горячий —

Чай.

Поле юности моей

Вихри – мысли на приколе.

Не грусти ты обо мне.

Я гуляю в чистом поле

Босоногий по земле:

Там, где юность, где отрада,

Там, где старость – даль моя.

Не грусти о том, не надо,

Расскажу все не тая.

Здесь меня ты не разыщешь,

Сам приду и покажу.

Тут лишь ветер в поле сыщик,

Я давно за ним слежу.

Это поле, мое детство,

Поле юности моей.

Никуда уже не деться,

Я застрял без счета дней.

Озорник растрепа ветер

Клонит травы он к земле.

Мы одни на белом свете,

Не грусти ты обо мне.

Хоть меня ты не обидишь,

Загулял без счета дней.

Приходи сама, увидишь

Поле юности моей.

Небеса мои, небеса

О высоком небо поет

Перелетных птиц стаей.

То зовет, а то не зовет,

Или вовсе оно не родня ей.

Остроухие паруса

Уплывают в долину моря.

Небеса мои, небеса

Мне поют о чужом горе.

И признаться мне тяжело,

Что болело от этого сердце.

Ничего, уже зажило.

Только некуда мне деться.

Оттого и болеет душа,

Что поют не о том птицы.

Я уйду туда не спеша,

Где родные и добрые лица.

Скроюсь я в необъятной мгле

Этой долгой, дождливой погоды.

Только помнили б, что на земле

Безвозвратно уходят годы.

Фото

Я плохо помню имена и лица.

Из пожелтевших фото смотрят на меня

Те, кто не сможет вновь в рассвет влюбиться,

Почуяв кожею прохладу дня.

Те, кто всегда был для меня опорой,

Те, кто любил меня от всей души,—

Уже не встрянут к нам с поправкой в разговоры,

Уже не скажут мне: «Потише! Не спеши».

Все для меня они давно родные,

Хоть многих я не видел никогда.

Они, как кони дико вороные,

Нутро мне будоражат сквозь года.

Я никогда их в жизни не забуду,

А если что, – то память под рукой —

Достану из стола альбомов груду,

И каждый станет для меня живой.

В диапазонах мира Артем Домченко. г. Екатеринбург

© Домченко А., 2015

Студент-выпускник юридического вуза (УрГЮУ), стоящий перед выбором жизненного пути: заняться ли мне наукой или стать профессиональным юристом-практиком. Пишу, мечтаю, постоянно к чему-то готовлюсь, пытаясь хоть немножечко жить (в том смысле, о котором говорят философы XX века).

Время не всегда на моей стороне, но, во всяком случае, проявляю усилия.

О конструировании

Как и многие люди, хотел быть полезным, —

Только, время вопросами дней торопя,

Я заглядывал в Бога, но зеркало бездны

Мне порочным круженьем являло тебя…

И наука-судьба надо мною нависла:

Вместо формул и мер оперировал злом.

Мир хватая губами, высказывал смыслы,

Конструировал вечность, кидаясь числом…

Вероятности снов по случайным законам…

И по сердцу Творца циркулирует кровь… —

Я дарил свою жизнь опустевшим иконам,

Из ошибок души извлекая любовь…

И тогда, обезумев от лучшего гнева,

До последнего атома тратя себя,

В бесконечное пекло: направо-налево —

Я бросал зерна истин, вокруг все губя…

Демиург, в торжестве бытие обнаружив,

Прятал бережно в ночь и присваивал код.

Ну а что до людей? – Они лезли наружу…

И мешали, рыча, вычислять небосвод.

Но в пределах вселенной, за сценою Слова,

Где самадхи уже не единство, а слизь… —

В тишине бледных звезд, голубого покрова,

Для безмолвной тебя я высказывал жизнь…

Предзимнее

Скоро осень уйдет разметеленно,

Запоздало сегодня тепло.

А я помню, как люди потерянно

Вслед за птицей ступали в окно…

Перелетной, последнею, Синею…

И, рисуя узором крови

На асфальте то море, то лилию,

Посвящали рисунок любви…

И за каждым последним художником,

Нависающим над пустотой,

Чьи-то слезы то градом, то дождиком

Глухо кликали-капали: «Стой…»

Ты, смеясь над рисованной птицею,

Шла вдоль озера и в свете фар

Называла судьбу небылицею…

Для тебя был безумцем Икар…

Дружно мельницы хлопали в лопасти.

Наверху звездокрылый Пегас

Засветился над нашею пропастью

И мгновенною лампой погас…

По пылиночкам целой галактики

Собирая души конфетти,

Ты несла мне конфетные фантики.

И кому-то кричала: «Лети!»

А из смыслов полученный пазл

Соткан в целое сотней кусков…

Клей предзимних проталин замазал

Всю раздробленность летних шагов…

А мы шли, невзирая на счастие

Непутевых бескрылых «ОНИ»…

Рассуждали о том, как упасть и…

Скоротать наши зимние дни…

Одичавшее небо продрогло, но

Заискрилась по снегу заря.

И летел в свое зимнее логово

Девятнадцатый день ноября…

Скоро феникс осенних отчаяний

Соберется из пепла… и днем

Не откажем друг другу ни в чае, ни…

Ни в рисунках о ней и о нем…

Снова оттепель стукнет по веточкам,

Обнаружив твой след на воде.

Приступай уже к деланью, девочка,

Своих первых крылатых людей…

Электропоэзис

Когда-то ведь было сплошное «ничто»…

Потом: чудеса-теоремы…

Вначале всего – только слово, оно

Вошло в интегральные схемы…