В.: Хорошо известно: музыкантов-профессионалов много, музыкантов-художников мало, музыкантов-педагогов высшего класса - вообще единицы, поскольку консерватории выпускают музыкантов-специалистов, а профессиональных педагогов-музыкантов не выпускает никто. Стало быть, выдающиеся - самоучки...
А что нужно, чтобы стать настоящим педагогом-музыкантом? Нужно ли обладать большими знаниями?
О.: Не большими, чем в любом другом деле. И вообще, не в знаниях дело. Информационный голод, о котором сейчас много говорят, есть порождение самого себя. Проблема, которая встает перед познающим человеком, не всегда может и должна решаться извне, путем вливания нового информационного лекарства. Проблема ведь может решиться проработкой вглубь. Говоря иначе, через понимание того, что есть, а не через новое знание.
В.: То есть выращивание педагога-музыканта связано не столько с суммой знаний и их накоплением, сколько с развитием понимания самой педагогической ситуации?
О.: Один шаг в этом направлении мы уже сделали - поставили ученика в центр своих забот и стали о нем думать. Теперь нам надо понять его как человека, понять его проблемы, его отношения с нами, с миром, окружающим нас всех, с тем, что в нем главное, понять его значение для’ нас, его место в наших заботах как художника; научиться принимать практические решения по поводу его конфликтов, научить его разбираться в себе, -и дело сделано. Но этого неполного перечня хватит надолго.
В.: Можно ли в общем виде очертить задачи и связи музыкальной педагогики?
О.: Преподавание музыкальной игры должно походить на музыкальную игру. И вот почему. Искусство музыкальной игры — несомненно, высокое проявление человеческого таланта. Музыкальная же педагогика, как творческая работа, существует в отдельных редких образцах, она лишена ”видности” несомненности и общественного значения в той мере, которой заслуживает.
В природе музыкальной игры заложено и обучение этой игре. Недаром же получивший хорошее музыкальное образование артист смелее, чем на концерт, идет в класс и начинает участвовать в воспитании, учить, советовать... И все-таки талантливых музыкантов больше.
Некоторые музыкальные профессии напрямую связаны с педагогикой. Дирижер. Без интереса к людям он неполноценен. И когда этот интерес вызван не необходимостью (инструмент-то его ведь ”живой” и состоит из живых людей), а призванием, то в его работе много учительства: всякое обращение к оркестру на репетиции (главным образом) - это общение с учениками. Это роднит дирижера с музыкантом-педагогом вообще.
В.: Но есть и различия. Как у полноценного исполнителя, служителя музыки, а не искусства обучения, у дирижера во главе интересов стоит музыка, но не общение с музыкантами, хотя последнее чрезвычайно важно и неотрывно от главных задач. Дирижер любит или терпит музыкантов из-за музыки, педагог признает, любит или терпит музыку из-за ученика...
О.: Дирижер - высший тип артиста, поскольку свободен от материальных вещей, контактов с инструментами, он, как Бог, творит духом и не ограничен возможностями ”орудий” труда музыкантов. Так же и педагог, он свободен от инструмента; чаще всего его инструментом является ученик вместе со своим роялем или фаготом.
Сходство педагогической работы с дирижированием и выступлением на концерте музыканта любой специальности, а также и актера, - в открытости ситуации. Время для принятия каких-то важных решений для артиста наступает в концерте. Как бы хорошо ни была подготовлена программа, вдохновение всегда найдет, что добавить вечером на выступлении.
Педагог также находится в открытой творческой позиции. Случается, что ни один канон, ни вся сумма известных педагогу правил не подходят для решения сегодняшней проблемы в классе. Поскольку ученик преодолел какие-то свои трудности роста, понял что-то как личность, то пришел на урок другим человеком и его отношение к изучаемому произведению новое, другое. Перед педагогом стоит проблема, к которой он подготовиться не мог; он должен был это предвидеть, и теперь нужна импровизация.
После экспонирования темы (изменения в личности ученика) педагог бросается в ”сочинение вариации”. Разумеется, импровизационность и свобода педагога, как и любого исполнителя на концерте (имеется в виду импровизационность образного мышления музыканта в большей мере, чем тематическая импровизация, скажем, джазового музыканта), основывается на функциональной подготовке, на знании и понимании, на музыке, прошлом опыте и т. п.
Но ситуация всегда творческая и, значит, открытая. И опять мы вспоминаем, что главное для педагога на уроке — ученик, а не музыка и не техника. Ибо, если бы педагога интересовала только музыка, то открытость на уроке не требовалась бы — это же не концерт, и педагог мог бы по всем основным вопросам интерпретации и по тому, как их ввести в сознание ученика, подготовиться дома. Но личность ученика меняется, и это входит в интересы педагога; концепция ученика меняется, что тоже в интересах учителя, радует его: раз многое меняется, значит, ученик растет и развивается. А вот в каком направлении он будет развиваться и что за почва нужна для этого развития, - эти вопросы педагог должен решать импровизационно.
