Диалог с историей (сборник) - [41]

В связи с этим и на вечную проблему России и Запада нам уже следует смотреть не с точки зрения сиюминутной политической повестки, но с точки зрения мировоззренческой, исторической и духовной.

Когда речь заходит о взаимоотношениях России и Запада или даже о самом словосочетании «Россия и Запад», обычно возникают два типа ассоциаций. Первый связан с представлением о том, что западное общество неизменно является носителем передовых идей и достижений, с ним ассоциируются комфорт, материальное благополучие и научно-технический прогресс; российское же отстает в своем развитии. И чтобы встать на «правильные» рельсы, России якобы стоит только принять социальные, политические, экономические модели развития, демонстрируемые или диктуемые (а это далеко не всегда совпадает) Западом, копировать их, изучать тенденции развития западного общества.

Как показала история, этот подход – подход с позиции «догоняющего развития» – едва ли можно назвать отвечающим национальным интересам; кроме того, сам принцип «догонять» априори предполагает отсталость. Если мы догоняем, а не пытаемся создать прорыв там, где это возможно, то мы всегда отстаем. Поэтому в самом подходе, представляющем западные модели как идеал и эталон, есть опасность для достижения национальных целей и задач.

Второе представление об отношениях «Россия – Запад» утверждает идею перманентного разлома, непреодолимого барьера между цивилизацией Запада и цивилизацией Русского мира.

Сторонники обеих точек зрения могут привести и приводят достаточное количество исторических примеров. Правда, примеры эти довольно противоречивы.

Есть случаи, когда усвоение ряда достижений западной культуры было благотворным для России: как здесь не вспомнить «золотой», пушкинский век русской культуры, впечатляющие успехи развития России в XVIII веке, в определенные периоды века XIX и по крайней мере в начале века XX. И сегодня также не исключены широкие возможности культурного обмена. Но при этом очень важно уметь отделить подлинные ценности от ценностей ложных.

Следует помнить о том, что слепое перенесение на русскую почву модернистских мировоззренческих моделей и политических образцов, без учета национальной специфики и духовно-культурного контекста, нередко, а лучше сказать, почти всегда приводило к масштабным потрясениям и трагедиям, как это, например, случилось в нашей стране в начале и в конце минувшего столетия.

В истории наших взаимоотношений с западным миром были и моменты открытого вооруженного противостояния, когда сопротивление агрессии было для нашего народа вопросом жизни и смерти. Так было, например, в 1612-м, 1812-м и 1941-м годах, когда мы защищали наше право на жизнь, свободу и независимость. Не менее красноречивы события геноцида галицких русин, которые ассоциировали себя с Русским миром.

Вместе с тем важно понимать, что феномен, называемый обобщенно «западным миром», сегодня представляет собой далеко не однородную субстанцию. В рамках этого мира есть глобалисты-транснационалисты, есть христианские традиционалисты, есть националисты-евроскептики, есть левые. И всякий раз необходимо уточнять: о какой Европе идет речь? «Европ» сегодня много. У одной религиозные ценности, у другой узконациональные, у третьей глобалистские. Нам надо понять, как относиться к каждой из них.

Вот почему обе позиции, описывающие отношения России с США и странами Европы, – как догоняющая, так и конфронтационная – уже давно не соответствуют реальной духовно-культурной ситуации в мире. Нам очень важно до конца это осознать и отталкиваться от этой исторической данности в определении наших будущих отношений с Западом.

Еще одно важное обстоятельство, которое нам необходимо учитывать, – это глубокий кризис идентичности, охвативший западное общество. В основе этого кризиса лежит противоречие духовного порядка: с одной стороны, в западном обществе действуют глобалистские тенденции, активно пропагандируются идеи нарочитого секуляризма, секулярного гуманизма и утилитаризма, негативные формы толерантности, с другой стороны, – всё это наталкивается на сопротивление национальных культурных традиций, имеющих христианскую историю и христианские духовные корни.

Нынешняя модель общества все менее способна воспроизводить себя. Она уже не в состоянии следовать тем идеалам, которые были начертаны на знаменах буржуазных революций XVI–XIX веков. Слова «братство» и «равенство» давно ушли из либерального политического словаря, а ведь когда-то они занимали в нем очень важное, можно сказать, центральное место. Зато появилось много уточняющих определений слова «демократия», что как раз и свидетельствует о проблемах с демократическими институтами и принципами. Та же история с правами человека. В одних точках земного шара их нарушения не замечают, в других – обращают пристальное внимание и даже гиперболизируют.

Ряд признаков свидетельствует о возможной постепенной смене мировоззренческих координат. Об этом говорит характерный для ряда европейских стран социальный запрос на возврат к нравственным ценностям.

Бог сотворил человека свободным. И каждый отдельный человек, и целые народы и группы народов свободны выбирать свой путь – путь культурного творчества, путь развития и, говоря религиозным языком, путь соработничества с Богом. Свобода, дарованная нам Творцом, исключает наличие единственного, безальтернативного пути развития, на котором одни народы преуспевают, а другие отстают.