Диалектика истории человечества. Том 2 - [29]
Именно потому, что общественный трудовой процесс, производство, является источником жизненных средств общества, его жизни и развития, — мы исходим из него в понимании исторического процесса. Иначе быть не может, ибо здесь дается реальный смысл общественной жизни. И вот поскольку мы в познании общества исходим из трудового процесса и его развития и совершенствования, то тут совершенно необходимо понять самый трудовой процесс в его элементах. Элементами же его и является как раз то, что мы называем производительными силами, сам живой конкретный человек, как рабочая сила производства и средства производства. В производительных силах трудовой процесс дан в его материальном единстве, он воплощается в материальных производительных силах и его высота и сложность определяются, конечно, их соответствующим укладом, как и наоборот, само совершенство уклада производительных сил находится под определяющим влиянием идущего трудового процесса.
Трудовой процесс в своей необходимой характеристике дан в укладе производительных сил. Но само собой разумеется, что производительные силы уже не являются таковыми вне процесса производства. Машина перестает быть машиной, по выражению Маркса, поскольку она не находится в производстве.
Повторяем, Маркс в понятии материальных производительных сил хочет взять, ухватить процесс производства в его материальном единстве. Поэтому нам представляется необходимым, поскольку мы рассматриваем производственный процесс первоначально в его абстрактной, простой форме, как процесс взаимодействия человека и природы, брать его в единстве всех трех элементов, которые в нем участвуют. Рабочая сила, орудие труда и материал труда являются таковыми. Ни того, ни другого, ни третьего из состава материальных производительных сил, как необходимых составных частей производства, на основе которых слагается та или иная степень производительности человеческого труда — не выбросишь. Но совершенно ясно при этом, что среди этих элементов производства приходится различать, сообразно той действительно различной роли, какую каждый из них играет в деле определения последнего.
Безусловным является то, конечно, что примат в понимании общественного производства и формации в целом и в действительном определении их принадлежит технике, орудиям труда, ибо в них принципиально воплощается то, как, каким образом человек производит, а не что он производит. Эта же точка зрения является важнейшей для учета степени развития производства, не только количественной, но — что еще более важно с точки зрения исторического материализма и качественной высоты его. Техника, орудия труда представляют в этом смысле основной момент в производительных силах. «Такую же важность» — говорит Маркс — «как строение останков костей, имеет для изучения организации исчезнувших видов, останки средств труда имеют для изучения общественно-экономических формаций. Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда. Средства труда не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд»>38 Техника, следовательно, является показателем развития других элементов производительных сил. Она есть «мерило развития человеческой рабочей силы», она тем более определяет характер того материала труда, который входит в производство в качестве такового в тот или другой момент, определяет его дифференциацию, жизнь и значение в производстве.
Человек есть часть природы. Но, как животное, активно приспособляющееся к природе, он есть принципиально особая часть ее.
Активность человека в отношении к природе с самого начала обусловлена двумя моментами: трудом и обществом. Причем труд всегда являлся и является общественным трудом, трудом общественного человека, а общество — трудовой организацией людей. Поэтому труд— всегда общественный труд, а общество — прежде всего трудовое объединение людей.
Общество — часть природы. Часть в том смысле, что природа является материальной базой общества и элементы, входящие в состав общества, сами по себе являются и элементами природы. Но общество — не природа, в том особом смысле, который необходим для теоретического анализа.
Законы природы обязательны для общества, как части природы, но общество живет по своим особым законам, в конечном счете являющимся, конечно, законами природы же, но проявляющимися исключительно внутри этой части. Отдельные предметы природы и целые комплексы их, будучи вовлекаемы в сферу воздействия общества, приобретают, кроме своих природных свойств, еще новые свойства, свойства общественных предметов.
Природа развивается в истории, — природа исторична. Но история общества есть принципиально отличный от истории природы процесс.
Природа в своем развитии выделила из себя качественно особую часть, которая живет и развивается со своей собственной закономерностью, но не устраняя, а лишь дополняя закономерности самой природы. Этой качественно особой частью и является общество.
