Диалектика истории человечества. Том 2 - [19]

Созерцательный квиетизм мистика несомненно есть один из видов практического отношения к действительности, как бы чудовищна и извращена ни была эта «практика» в сравнении с практикой рабочего, техника или политика. Но всякое практическое отношение есть отношение определенное, требующее известной, определенной, точно фиксированной точки зрения и, наоборот, исключающее целый ряд других точек зрения, вообще говоря, возможных, но при данной установке излишних или даже недопустимых. Поэтому лозунг «фиксации факта» или вовсе лишен всякого смысла, или в лучшем случае основан на громадном недоразумении. В условиях человеческой практики «фиксировать факт» вовсе не значит «подать этот факт так, как он есть». Будучи конкретным практическим действием, всякая «фиксация факта» предполагает не только голую наличность совершающегося, голую данность. Сама этимология слова «факт» опровергает наивный натурализм примитивной теории. «Факт» — factum, то есть то, что сделано, стало быть, опосредствовано практикой, следовательно, подано не так, как оно есть, а в одном из определенных аспектов нашей практики. результат сложной системы опосредования предметной действительности, но также и известную перспективу, масштаб, точку зрения для отбора фиксируемого и для отграничения его от всех смежных вещей и процессов, с которыми фиксируемое диалектически связано. При этом дело нельзя представлять себе эклектически, то есть в таком виде, будто, «с одной стороны», существует непосредственная данность опыта, а «с другой стороны»,— практическая установка, практическая точка зрения, определяющая формы освоения голой наличности факта. Где речь идет о практике — а искусство, в том числе и буржуазное, есть один из видов практики, — там во всякое время, со всех сторон, со всех точек зрения «факт» есть результат сложной системы опосредования предметной действительности.

Скажем сильнее. Адекватное воспроизведение факта невозможно не только в области искусства. Такое воспроизведение неосуществимо даже в науке. Вне индустриального и научного эксперимента воспроизведение факта никогда не приводит к воплощению его реальной сути. Как бы объективно, точно, достоверно и конкретно ни было научное понятие о каком-либо «факте», — это понятие именно потому, что оно есть понятие, остается все же не вполне адекватным своему предмету. В нем отражается не все конкретное многообразие предмета, но лишь известная «часть» или «сфера» этого многообразия. Для химика вода — Н²0, и это понятие — объективно правильное, точное — все же не вполне адекватно, то есть не исчерпывает всего содержания объекта. В этом понятии фиксируются только те стороны предмета, которые являются объектом химического анализа. Другие не менее объективные и важные стороны и качества этого предмета, например физические, химиком игнорируются. Наоборот, для физика вода — жидкость, которая при 0° замерзает, при 4° имеет наибольшую плотность, при 100° кипит (если давление нормальное) и пр. В этом понятии, столь же объективном и точном, как и первое, опущены химические свойства, для физика несущественные. Каждое из этих двух понятий, будучи объективно истинным отражением некоторых сторон и некоторых связей своего объекта, с ним целиком, однако, не совпадает. Диалектический метод преодолевает эту неадекватность познания посредством диалектического синтезирования различных научных аспектов одного и того же объекта. В этом диалектическом переходе от одного аспекта к другому понятие непрерывно обогащается, снимает абстрактную дискретность своих определений, становится все более конкретным. Так, наряду с сепаратно развивающимися физикой и химией возникает в последние десятилетия физическая химия, которая в свои понятия вводит не только физические, но и химические определения объекта, не только механически их сопоставляет, но и перерабатывает в высшее и более конкретное единство. Однако как бы ни уменьшалась в диалектике научного развития разница между предметом и конкретным понятием этого предмета, разница эта никогда не может стать равной нулю. «Суверенный» характер науки осуществляется в бесконечной последовательности «несуверенных» или лишь частично «суверенных» актов познания.

Таким образом, даже в научном познании — поскольку речь идет не об эксперименте, но о понятии, не о всем бесконечном процессе познания, а об отдельном его акте — адекватное воспроизведение факта есть задача, силами одного познавательного акта не осуществимая. Для этого нужна целостная система научных знаний. Мы и будем стремиться изложить все факты научно, в системе, в их единстве, движении и развитии, как этого требует наука. Энгельс предупреждал нетерпеливых и недобросовестных исследователей: ”На исторические события не сетуют, — напротив, стараются понять их причины, а вместе с тем и их результаты, которые далеко еще не исчерпаны”.⁸⁶

Во времена Сталина и КПСС была введена система запоминания только дат. Школьник и студент должны были знать для оценки «отлично» до двух тысяч дат. Эту же систему у Сталина переняла и постсоветская буржуазия. Она ввела запоминание только дат в виде системы ЕГЭ.