Действующие лица - [9]

Сказал: – Должно быть, перегрелись.

Мой друг, ты был фатально мудр,

Твоё понятно беспокойство:

От пары призрачных лахудр

Оборонить мироустройство,

Спасти неверие своё

От пут аляповатой веры…

Под заунывное совьё

Пусть кувыркаются химеры,

Ты принял меры, твой костяк

Устроен на особый выдел.

А барышни в реке – пустяк.

Но ты их видел. Ты их видел!

Май – июнь 1987

Циклотрон

Назидательные ямбы

1

Не нужен сердцу костоправ,

А рёбрам психоаналитик.

Сей постулат не просто прав,

А как бы сам собою вытек.

Нужда с любовью вперебой

Грызут в любое время суток.

А то, что мы зовём судьбой,

Опасный блеф и предрассудок.

2

Где тонок жизни матерьял,

Надежда прирастает сплетней.

Ищи не там, где потерял,

А где окажешься заметней.

Доверься опытной молве,

Попробуй вызнать у знакомых.

А тот, кто ищет в голове,

Лишь промышляет насекомых.

3

Сыщи-ка в сущем благодать,

Коль всюду мрак, всему кордоны.

Смерть, перестань надоедать,

Твои намёки беспардонны.

И без тебя невмоготу,

Кривясь ухмылкою цинготной,

Следить, как грабят наготу

И чтят публичность подноготной.

4

Ты вновь с чужими загудел,

Опять на зеркало пеняешь.

Но свой уделанный удел

И рад бы, да не обменяешь.

Будь равнодушен, как топор,

К дарам, хорам, пирам в хоромах.

А тем, кто норовит в упор,

Дай знать, что всё еще не промах.

5

Нет смысла напрягать Камен,

Определять пути и сроки,

Покуда время перемен

Даёт грядущему уроки.

Хлебай помои, пей метил,

Своди простату с диабетом.

Блажен не тот, кто посетил,

А тот, кто не узнал об этом.

Июль, сентябрь 1998

Невесёлые хореи

I. 1990 год

Сырь и гарь. Январский ливень.

На Фонтанке наводненье.

Больше стало бесноватых —

Уши пухнут от речей.

Если кто-нибудь затеет

«Помню чудное мгновенье» —

Это значит, зреет байка

Относительно харчей.

Как бы всюду перемены,

Но до мелочи знакомо

Громожденье лжи и грязи,

Слухи, свары, грабежи.

Гомо, сапиенс утратив,

Бьет в лицо другое гомо,

И с утра пенсионеры

Занимают рубежи.

Всё. Душа остановилась.

Отыграло роли тело.

Вместо жизни мемуары:

С кем-то спал, кому-то спел.

Не успеешь оглянуться,

Как уже и пролетело…

То и скверно, что ни разу

Оглянуться не успел.

II

Долго ль мне гулять на свете…

А. С. Пушкин

То дыханья не хватает,

То терпенья, то ума.

Дыры в памяти латает

Габардиновая тьма.

А давно ли в жилах, в порах

Бушевал бездымный порох:

Только лёг – уже светает,

Чуть сомлел – уже зима.

Здравствуй, матушка. Откуда

Столько сна и серебра?

Не сыскав добра от худа,

Гоним беса из ребра.

Раньше грезилась саванна,

А теперь диван да ванна,

Персональная посуда,

Апельсиновое бра.

Отразбойничало эхо,

Отмерцали зеркала.

Возраст жизни не помеха,

Жаль, дистанция мала.

Вдоль карниза ходит ворон,

Распевает «невермор» он,

Обаятельный, как Пьеха,

И солидный, как кила.

Всё. Готов. Играйте Баха.

Разрывайте воем рты.

Где посконная рубаха?

Где сермяжные порты?

На игле безумный кочет

Скачет, корчится, клекочет.

И толпа глядит без страха

На остывшие черты.

24 июня 1991

III. Муравьиные стансы

Жизнь уже не раздражает,

Смерть ещё не горячит.

Дева мальчика рожает

И от счастия кричит.

Мальчик требует огласки,

Щерит зубки, щурит глазки,

За троих соображает,

Зол, умён и нарочит.

Дребезжа безумным нервом,

Им одним и даровит,

Век двадцатый двадцать первым

Обернуться норовит.

Напоследок тянет жилы,

Роет братские могилы,

Приговаривает «Хер вам»,

Да ухмылочки кривит.

Между тем зима маячит,

Льды коварные куёт.

Стрекоза уже не плачет,

А не то что не поёт.

Муравей строгает стансы

Под неясные авансы,

За окно глаза корячит

И слабительное пьёт.

За окном по звону-хрусту

Мимо мёртвых тополей

Горожане прут капусту

С неухоженных полей.

В перспективе голод, холод,

Возвращённый серп и молот,

Да в оттяжку святу-пусту

Неразменное «налей»…

Трепещи, четырёхстопный,

Легкопёрый, как порей,

Дорежимный, допотопный

Жизнерадостный хорей.

Может, мы с тобою вкупе

Перемелем воду в ступе,

Перемолим рай окопный,

Распугаем упырей?

Для улыбок зубы драю,

Завожу пустую блажь.

Ты споёшь, а я сыграю —

Производное в тираж.

Завораживая пылом,

Кот в мешке играет шилом,

И ползёт, ползёт по краю

Растерявшийся мураш.

29.10.92

IV. Вариации на вечную тему

Страшно, страшно поневоле

Средь неведомых равнин.

А. С. Пушкин

Снова жизнь перестаралась в оказании услуг.

От избытка впечатлений так и тянет постареть.

Заглушая птицу кашлем, обрекая луг на плуг,

Загружая пустяками недопрожитую треть.

Но не стоит обольщаться – затаись и последи.

Результаты не замедлят, будешь выжат либо вжат:

Ангел слева, ангел справа, свято место посреди,

Просто некуда деваться, нет же, вот они – кружат.

Тут держал один из многих небольшое интервью,

Как он сямо и овамо на решительной ноге,

Как он лиру приторочил к огнестрельному цевью,

Как он вывел из забвенья Чернышевского Н. Г.,

Как он любит ранним утром по пороше, по росе,

Типа странною любовью, перегноем в борозде.

А другой из тех же самых на газетной полосе

То ли молится вприсядку, то ли пляшет по нужде.

Чревочёсы, мракомесы, поедатели белил,

Горбуны, строфокамилы, струг с персидскою княжной…

Будь я проклят, если с вами хоть когда-нибудь делил

Это лето, это небо, этот жребий раздвижной.

8.04.99

Тема и вариации

Бросил писать…

Михаил Яснов

Тема

Бросил писать. Ударение именно там,

Где по ритму целесообразно.

Потому что с другим удареньем не бросить, скорее наоборот.

То, что раньше текло по усам, прикипает к устам.