Действующие лица - [2]

Тот заквасил ненароком эту оторопь в груди…

Не успеешь растеряться, как уже и новоселье.

А пока – былое, меркни, невозможное, гряди.

27.10.92

Останьтесь, прошу вас

Здесь воздух облипает, здесь небо цвета сала,

Резина разговора здесь кажется тугой,

Здесь Золушка, беспечно сорвавшаяся с бала,

Влетает под автобус бесценною ногой.

А там такие краски – глазами бы питался,

Такие перезвоны – ушами бы дышал.

Коварный Румпельштильцхен там перевоспитался

И детовымоганью отчаянно мешал.

Здесь куры обучают булыжники паренью,

Здесь жаба предлагает улыбки эталон,

Здесь хлещут Белоснежку персидскою сиренью,

Чтоб впредь не появлялась в лесу без панталон.

А там веселья лица расписаны румянцем,

Наполнены бокалы павлиньим молоком,

Там даже К. Бессмертный стал вегетарианцем:

Ест репу, бога ищет и ходит босиком.

Здесь меркнет золотое, багровое сереет,

Здесь тонкое не лезет, горячее не жжёт,

Лысеет Лорелея, Дюймовочка звереет,

Пузатый Мальчик-с-пальчик в президиумах лжёт.

А там и горе слаще, и старость там моложе,

И честность там дороже, и праведнее честь.

И всё же оставайтесь, не уезжайте всё же.

Поверьте, есть надежда, ещё надежда есть.

декабрь 1978

«Годы зрелые мои слепнут…»

Годы зрелые мои слепнут.

Речи долгие мои сякнут.

Громыхает в голове эхо,

А в бумагах благодать – тихо.

Так ли надо ли, не так? Сваи

Забивать или крушить сферу?

Серафима ли крестить, боже?

Волкодаву ли продать душу?

Воды светлые мои слепнут,

Печи пылкие мои тухнут —

Не скую, не испеку чуда

На серебряном огне крови.

Так ли надо ли, не так? Стаи

Провожать? Или не так – сваи

Забивать? Или продать душу?

Или небо растрепать в клочья?

17 декабря 1978

«О чём жалеть? О том, что не жил…»

О чём жалеть? О том, что не жил,

Как люди добрые окрест?

Что душу бешеную нежил

Охотой к перемене мест?

Что бубенцовый благовест

Меня не вовремя мятежил?

Что процыганил, проманежил

И честь, и молодость, и крест?

Приятель время торопил,

Долбил колоду, что твой дятел,

А я задёшево купил

И не заметил, как растратил.

Однако жив. Блажен почти.

Поди-ка, дни мои сочти.

сентябрь 1980

«Кособокая сохнет осина…»

Кособокая сохнет осина

По новом Иуде.

Развращение блудного сына

Отнюдь не во блуде.

Светоч хил. Дефицит керосина

Свергает твердыни.

Развращение блудного сына

В наивной гордыне,

Помещающей всякую веру

В тенета интима.

Дурно скопом насиловать сферу

И недопустимо.

То есть сфера, возможно, едина,

Но блудный потомок

Выбирает стезю паладина

И трепет потёмок.

Не имея, не моя, не брея,

Условный, как веха.

И ни грека в нём нет, ни еврея,

Ни горя, ни смеха.

Кое-что о зависти

Не помню, кому я завидовал и когда,

Но было. Во лбу пламенело. В аорте стыло.

Зависть – она, очевидно, тем и горда,

Что, обернувшись, видишь зашедшие с тыла

Возможности, шансы, не урванные тобой.

И это твоё неименье, твои потери.

Пока ты угрюмо дул в свой сиплый гобой,

Собратья твои наперебой потели,

Чтоб выиметь славу с листа. Но зависть остра,

А здесь просто некуда деться от жирных пятен,

Оставленных скукой. И краткость не им сестра,

А тем, кто и рад бы успеть, да восторг невнятен.

Но было. Ведь ясно помню желчную слизь.

Слепым не завидовал. Мертвым? Безумным? Детям?

Уставшие верить, возможно, тем и спаслись,

Что всех ревновали ко всем! Занятиям этим

Почти что мистическим нет ни конца, ни дна,

Покуда архангелы не перекроют краник.

Но ты понимал, что планида твой бедна,

И грыз в одиночестве свой непечатный пряник.

Не крался, не рвался вперёд, не брёл по пятам.

Зато и держался с собою на равных. Зато хоть

Себя разумел. А завидовал только котам,

Всегда одинаково чтущим охоту и похоть.

21.01.92

Голубь

Не тень крыла, а вымысел крыла.

Не сытая, кичливая походка,

Не злое бормотанье вдоль карниза,

Не испещрённый калом император,

А лишь пера под ветром содроганье,

Коротенькие веточки следов

Да тень крыла, нет, вымысел крыла,

Забавный очерк детского рисунка

И неба незастроенные своды,

Где глубь, голубизна и голубь свиты

В едину суть…

Ты Ноя обнадёжил,

Мадонне дал благую весть о сыне.

А ныне что ж?

Ты пакостишь, голубчик,

Ты занят крохоборством, ты заносчив

И неучтив, и солнечные пятна

Не от тебя, как мы предполагали

Тысячелетье прежде, замечая

Не тень крыла, а вымысел крыла.

июль – сентябрь 1979

Ноябрь

На заглохшем с июля барометре полная сушь.

Водоводы и щели сошлись в си-минорной токкате.

На случайно застрявшем в сознанье рекламном плакате

Весь в павлинах и пальмах маячит неурванный куш.

Месяц казней египетских, месяц задроченных душ,

Ощутивших себя приложением, скажем, к простате.

Спотыкаешься жить, зарекаешься браться за гуж,

Понимаешь, что всё, что ты понял, ты понял некстати.

Безмятежный и полый, как в бурном апреле вода,

Стал вот именно – полым; пустые тряся невода,

Заводная фортунка неведомо что затевает.

Утро вечера гаже… И вдруг сквозь лазурный пролом

Невозможная птица летит, задевая крылом

Некий остов незримый. И видно, что да – задевает.

16.11. 2006

«Влагодарю, как небо и земля…»

Влагодарю, как небо и земля,

И головы, и крыши, и кресты,

И кроны птицегласые стволов,

И парка окустелую печаль,

И берега утравленную дикость.

Влагодарю молчанье соловья,

Осоловелый пересмех скворца,

Скворчащее потрескиванье дятла.

Деревья – вы, я вас влагодарю:

Елею, вязну, оберезеваю;

Каштану в день рождения ношу