Девятый круг. Одиссея диссидента в психиатрическом ГУЛАГе - [209]

Шрифт
Интервал

А потом мой старый знакомый из самарского КГБ — уже не капитан, а подполковник — Валерий Дымин вызовет меня на конфиденциальную беседу в скверик около здания КГБ и скажет открытым текстом: «Мы знаем, чем ты занимаешься. Так что, если не хочешь снова ехать на Восток, езжай на Запад».

К тому времени я уже буду полностью доверять советской власти и знать, что если она обещает отправить тебя на Восток, то точно так и сделает. Посему запросил у Аркаши необходимый вызов и эмигрировал — к вящему удивлению всех отказников, ибо тогда не уезжал никто.

Потом будет Вена, Сахаровский конгресс в Лондоне, лекции для Amnesty International в Голландии, Германии, Австрии. Будет эмиграция в США, работа на Радио «Свобода» в Мюнхене, Вашингтоне и Нью-Йорке.

Потом будет комфортная жизнь в США, работа программистом в солидных компаниях, и самое безумное решение жизни — вернуться на родину. Где все будет сначала хорошо, а потом — погружение в путинскую муть. Задержания, слежка, новая эмиграция — и невыносимая легкость бытия. Быть апатридом, не принадлежать ни одной стране, ни одному народу.

Ибо, по большому счету, я все равно остался там, в СПБ. Отечеством Пушкина был Лицей, моим стала тюрьма. Ненавистное, нелюбимое — но другого уже не будет и нет.

Тюрьма никогда не кончается. Это знает каждый заключенный.

ИЛЛЮСТРАЦИИ



Дед Андрей Некрасов и бабушка Ирина Берштейн за год до свадьбы (Уфа, 1917 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова

Отец Виктор Александрович (1960-е гг.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова

Мама Нина Андреевна (1960-е гг.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова


За полтора года до ареста (1977 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова

Коммуна хиппи на Волге: Гуля Гельманова, Владислав Бебко (Самара, 1977 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова


У здания Самарского облсуда во время суда над Владиславом Бебко. Слева направо: автор, жена А. Сарбаева Лариса, неизвестная, А. Сарбаев (стоит спиной), агент КГБ Г. Константинов, участник диссидентского кружка Вл. Ленский (июнь 1979 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова.

Жена Любовь «Любаня» Давыдова (1979 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова


Петр Якир и Людмила «Люкен» Кардасевич (Крым, 1970-е гг.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова

Члены Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях. Слева направо: доктор Александр Волошанович, британский психиатр доктор Гэри Лоу-Бир, Вячеслав Бахмин, Александр Подрабинек (Москва, 1978 г.). Фото: © Ирина Гривнина


Фотография из уголовного дела (декабрь 1979 г.)

Повестка в КГБ на имя Давыдовой Любови Аркадьевны (1980 г.)

Здание самарского КПЗ. Моя первая камера — справа на третьем этаже сверху (современный вид). Фото: © Виктор Давыдов


СИЗО «Бутырка» (современный вид). Фото: Станислав Козловский. Wikimedia Commons. CC BY-SA 3.0

Институт Сербского. Малая «диссидентская» палата — второе окно слева на предпоследнем этаже (1983 г.). Фото: © Виктор Давыдов

Виктор «Викентий» Гончаров (Нью-Йорк, 1988 г.). Фото: © Виктор Давыдов

Фото- © Ляйля Гимадеева



«Столыпинский» вагон. Музей железнодорожной техники Новосибирска. Фото: © SaliVit. Depositphotos.com/FOTODOM

 ___________ ________________________________________

Рукописная редакция хроники текущих событий № 59. Изъята при обыске КГБ, возвращена ФСБ в 2016 г.

Здание Благовещенского СИЗО и бывшей СПБ (© GoogleEarth, 2013 г.). 1 — дореволюционное СИЗО; 2–1 отд. СПБ (бывшая сталинская тюрьма); 3–2, 3, 4 отд. СПБ; 4–7 и 8 отд. СПБ; 5 — развалины 5 отд. СПБ (бывшего овощехранилища); 6 — развалины 6 отд. СПБ и швейного цеха, 7 — прогулочные дворики СИЗО; 8 — больница для заключенных; 9 — вахта; 10 — прогулочные дворики СПБ


Швейный цех Благовещенской СПБ. Моим местом было место заключенного слева (1981 г.). Фото из стенгазеты для персонала СПБ

Егор Волков, последняя фотография (1987 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова


Петр Якир и дочь Ирина (вероятно, последняя фотография Якира; 1982 г. Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова

В. Давыдов. Самарская областная психбольница (февраль 1983 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова



В. Давыдов. Самарская областная психбольница (март 1983 г. 1983 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова



Встреча с Кириллом Подрабинеком в туберкулезном диспансере г. Электросталь Московской области (сентябрь 1983 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова

В. Давыдов После освобождения (Самара, лето 1983 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В.Давыдова

Отъезд в эмиграцию, прощание с друзьями (Киевский вокзал Москвы, 1984 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова


Встреча Amnesty International в День прав человека. Слева от автора Лив Ульман, справа Татьяна Янкелевич (Бостон, 1986 г.). Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова


Виктор Давыдов, психиатр-диссидент Анатолий Корягин, Василий Аксенов, жена Корягина Галина. Вскоре после освобождения Корягина (Вашингтон, лето 1988 г.) Автор неизвестен. Фото из архива В.Давыдова


Бывшие политзаключенные: Александр Шатравка, Анатолий Корягин, Виктор Давыдов, создатель Московской хельсинской группы Юрий Орлов (Вашингтон, лето 1988 г.) Автор неизвестен. Фото из архива В. Давыдова

Продолжить чтение
Еще от автора Виктор Сергеевич Давыдов
Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Май 1938 года. Могла ли представить себе комсомолка Анюта Самохвалова, волею судьбы оказавшись в центре операции, проводимой советской контрразведкой против агентурной сети абвера в Москве, что в нее влюбится пожилой резидент немецкой разведки?Но неожиданно для нее самой девушка отвечает мужчине взаимностью. Что окажется сильнее: любовная страсть или чувство долга? Прав ли будет руководитель операции майор Свиридов, предложивший использовать их роман для проникновения своего агента в разведку противника в преддверии большой войны?

Рекомендуем почитать
Меценат

Имя этого человека давно стало нарицательным. На протяжении вот уже двух тысячелетий меценатами называют тех людей, которые бескорыстно и щедро помогают талантливым поэтам, писателям, художникам, архитекторам, скульпторам, музыкантам. Благодаря их доброте и заботе создаются гениальные произведения литературы и искусства. Но, говоря о таких людях, мы чаще всего забываем о человеке, давшем им свое имя, — Гае Цильнии Меценате, жившем в Древнем Риме в I веке до н. э. и бывшем соратником императора Октавиана Августа и покровителем величайших римских поэтов Горация, Вергилия, Проперция.

Юрий Поляков. Последний советский писатель

Имя Юрия Полякова известно сегодня всем. Если любите читать, вы непременно читали его книги, если вы театрал — смотрели нашумевшие спектакли по его пьесам, если взыскуете справедливости — не могли пропустить его статей и выступлений на популярных ток-шоу, а если ищете развлечений или, напротив, предпочитаете диван перед телевизором — наверняка смотрели экранизации его повестей и романов.В этой книге впервые подробно рассказано о некоторых обстоятельствах его жизни и истории создания известных каждому произведений «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Апофегей», «Козленок в молоке», «Небо падших», «Замыслил я побег…», «Любовь в эпоху перемен» и др.Биография писателя — это прежде всего его книги.

Про маму

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Мы на своей земле

Воспоминания о партизанском отряде Героя Советского Союза В. А. Молодцова (Бадаева)

«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.

Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.