Девятый круг. Одиссея диссидента в психиатрическом ГУЛАГе

Девятый круг. Одиссея диссидента в психиатрическом ГУЛАГе

«Девятый круг» — это рассказ о карательной психиатрии, возникшей в СССР по инициативе Ф. Дзержинского в начале 1920-х. Проходили десятилетия, а в советских спецбольницах сидели тысячи совершенно невиновных людей и ничего не менялось. О существовании спецпсихбольниц журналист и правозащитник Виктор Давыдов знает не понаслышке: он сам был их заключенным. В этих секретных учреждениях, в отличие от обычных островов «архипелага ГУЛАГ», заключенные уже как бы не существовали. Их заявления в государственные органы не рассматривались, увечья и смерть не расследовались, да и срок не определялся законом. Об этих учреждениях даже в лагерях ходили жуткие слухи, а на Западе долгое время о них вообще не знали. К счастью, автору «Девятого круга» удалось выжить, выйти на свободу и рассказать не только о пережитом им самим, но и о страданиях многих людей — рабочих, интеллигентов, художников, литераторов, испытавших на себе все ужасы карательной психиатрии.

Жанр: Биографии и мемуары
Серии: -
Всего страниц: 210
ISBN: 978-5-4448-1637-0
Год издания: 2021
Формат: Полный

Девятый круг. Одиссея диссидента в психиатрическом ГУЛАГе читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

ЧАСТЬ I

Глава I. АРЕСТ

Они пришли утром. Еще сонный, я вышел в коридор попрощаться с женой Любаней — вчера закончился наш медовый месяц. Она стояла уже одетой, уходя в институт. Звонок в дверь:

— Соседи…

Любаня на автомате открыла дверь.

Я рванулся к двери — но не успел.

Память сохранила кадры, как в замедленной съемке:

— рука Любани вращает по часовой стрелке ручку замка,

— дверь плавно открывается,

— за ней трое мужчин в меховых шапках и еще кто-то у них за спиной,

— один из них делает резкий шаг за порог, мимоходом — как неодушевленную вещь — втирает Любаню в стену и нависает надо мной.

— Комитет государственной безопасности СССР.

Ощущение удара в солнечное сплетение, двинуться невозможно.

Трое дюжих парней, как из футбольной команды, представляются:

— Капитан КГБ Саврасов, капитан отдела уголовного розыска милиции Кролл, следователь городской прокуратуры…

Саврасов — типичный молодой чекист, высокий блондин с неопределенными чертами лица. Он в пыжиковой — «фирменной» чекистской — шапке. Кролл — усатый брюнет, он пониже, и шапка у него потрепанней и хуже. Следователь прокуратуры — вообще какой-то «человек без свойств».

Показывают лист бумаги: «Постановление о проведении обыска…»

— Одну секунду, пожалуйста, оденусь — прочту.

Стараюсь быть максимально вежливым, но в голове только мысли о том, как спасти книги, можно ли спрятать рукописи. Думать некогда, времени — лишь на экспромт, пока они топчутся в коридоре.

Книгу Надежды Мандельштам, которая лежит прямо на столике около постели, просто засовываю под матрас. Кое-как натянув рубашку, запрыгиваю на подоконник и запускаю в форточку эмигрантский «Новый журнал» — пусть любому прохожему, только не им. Увы, к этому времени Саврасов уже догадывается, что что-то не так, и я слышу за спиной его крик: «Отойдите от окна!» Звучит грубо, почти как: «Оторвись от окна, сука, убью!»

Появляется четвертый — это привезенный чекистами с собой «понятой», молодой парень студенческого вида (он и был студент-юрист, как выяснилось чуть позже). Саврасов приказывает парню:

— Быстро сходи вниз, проверь, что там.

Тем временем я успеваю одеться, они милостиво разрешают воспользоваться туалетом в моем собственном доме (хотя Саврасов не позволяет закрыть дверь и бдительно стоит в проеме). Ограниченный в движении по квартире, я прошу Любаню заварить чай, но тут вмешивается безликий следователь прокуратуры:

— Вас, Любовь Аркадьевна, приглашаем в городскую прокуратуру. На допрос. Вот повестка.

Операция явно была продумана: забрать Любаню на допрос, дома — только мама да я. Отец еще рано утром уехал читать лекцию в университет. И пока Любаню будут держать в прокуратуре, а меня здесь — не допуская, конечно, к телефону, — никто не будет знать об обыске. Это еще полбеды: больше всего боюсь, что могут подкинуть патроны или наркотики — прецеденты известны.

Любаня отказывается, начинает препираться, говорит: «Не пойду».

— Не соглашайся, — поддерживаю ее я.

— Наряд милиции вызовем, доставим силой, — кроет Саврасов.

Спорить с ними, конечно, бесполезно. В конце концов, следователь прокуратуры Любаню уводит. Чай заваривает мама. Она как будто бы ничуть не удивлена происходящим, что в свою очередь удивляет меня. Только молчит, и носик чайника, из которого она наливает чай, стучит о край чашки.

Саврасов торжественно произносит ритуальную фразу:

— Предлагаем сдать все антисоветские и клеветнические материалы.

— Ничего нет, — доносить на самого себя бессмысленно, обыскивать они будут независимо от того, что я им подарю.

Как раз в этот момент возвращается посланный на улицу «понятой», в руках — «Новый журнал».

— А это что? Вот с него и начнем.

И «Новый журнал» становится первой изъятой книгой.


К четырем часам книг было собрано не так и много, больше забирали рукописи. Изъяли парижский «Вестник русского христианского движения», воспоминания художника-эмигранта Юрия Анненкова, советскую раритетную книгу «Беломоро-Балтийский канал», заодно сняли со стены портрет Петра Якира с дарственной надписью.

Книгами занимался Саврасов. Он снимал с полок книгу за книгой, смотрел титульный лист, пробегал пальцами по страницам, разыскивая вложения, заглядывал в корешок и ставил на место.

Пройдя две полки, он явно утомился и начал делать это уже не столь тщательно. Уже после освобождения я нашел в какой-то книге черновик своего письма содержания явно криминального — Саврасов его прозевал (так же, как и я, оставив его там в свое время). Пропустил он и двухтомник Карла Ясперса, изданный с грифом «Для служебного пользования». Книги, конечно, не криминальные, но такие издания «не подлежали распространению в СССР», найденные на обыске, они безоговорочно изымались.

В свою очередь Кролл шарил в одежде в шкафу, чихая от нафталина. «Понятой» сидел напряженно в углу, молча ненавидя меня и, видимо, ожидая, когда обнаружится радиопередатчик от ЦРУ или пакет шпионских инструкций.

Ощущение было очень неприятным. Смотреть, как к тебе в стол, в шкаф с бельем залезают чужие руки, вызывало примерно такую же реакцию, как если бы они шарили по телу. В своем доме уже ничего не принадлежало мне,


Еще от автора Виктор Сергеевич Давыдов
Кто бросит камень?  Влюбиться в резидента

Май 1938 года. Могла ли представить себе комсомолка Анюта Самохвалова, волею судьбы оказавшись в центре операции, проводимой советской контрразведкой против агентурной сети абвера в Москве, что в нее влюбится пожилой резидент немецкой разведки?Но неожиданно для нее самой девушка отвечает мужчине взаимностью. Что окажется сильнее: любовная страсть или чувство долга? Прав ли будет руководитель операции майор Свиридов, предложивший использовать их роман для проникновения своего агента в разведку противника в преддверии большой войны?


Рекомендуем почитать
Далёкий край

Свой знаменитый цикл из четырех романов о капитане-первопроходце Геннадии Невельском известный сибирский писатель Николай Задорнов создавал более двадцати лет. Роман «Далекий край» состоит из двух повестей и рассказывает о нелегкой и полной опасностей жизни аборигенов Приамурья. Миролюбивые гиляки и самары, охотники и рыболовы, вынуждены постоянно отстаивать свою свободу от посягательств со стороны жестоких и алчных соседей — маньчжуров и китайцев. А тут еще новая беда — иезуиты-миссионеры, пытающиеся навязать таежникам чуждые и непонятные законы и порядки.


Пыльца фей

Никто не может знать своей судьбы заранее, не представ на сцене театра жизни. Одиннадцатилетний Майкл, потерявший своих родителей в автокатастрофе, стоит на пороге открытия своего предназначения. Однажды с ним начинают происходить необъяснимые вещи, и он встречает тех, кто способен ему всё объяснить и рассказать. Так начинается история мальчика, которому суждено стать легендой.


Осознать. Захотеть. Обрести. От мечты до реальности один шаг

Почти все мы в той или иной степени хотим изменить свою жизнь, приблизить ее к идеальной картинке, созданной нашим воображением. Но, увы, пройти путь от замысла к результату получается не у всех. Это удел тех, кто обладает чутким внутренним слухом, умеет распознавать свои желания и правильно выбирать направление движения.Что такое истинное желание? Как найти и сформулировать идеальную цель? Как действовать, чтобы получить желаемое? Книга практикующего психолога Натальи Файбышенко содержит ответы на все эти вопросы.


Наследники рода. Рок или благословение?

«В каждом семейном шкафу есть свой скелет» – эта поговорка, увы, актуальна для каждой семьи. Действительно, стоит вглядеться пристальнее, и мы увидим, как часто одна и та же беда из поколения в поколение преследует отдельно взятый Род. Наследственные болезни, безбрачие, алкоголизм, инертность, агрессивность… Можно ли прервать «дурную бесконечность» семейного рока и переиграть судьбу?С наследственностью можно справиться, утверждают Валерий и Лариса Докучаевы – основатели новой науки родологии, изучающей влияние Рода на судьбу его потомков.


В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.