Девятьсот восемьдесят восьмой - [28]

Муса в ответ только презрительно скривился. Обратившись к помощникам, он отдал им какие-то распоряжения на своем языке, и те тут же расползлись в разные стороны.

– Ты чего удумал? – прошептал Курьян. – Если будешь с ними сражаться, они никого не пощадят.

Словно в подтверждение его слов со стороны небольшого скопления деревьев раздался зычный голос, в котором можно было расслышать насмешливые нотки:

– Лошадок мы заберем! И все, что есть. Но жизни вам сохраним, если не станете сопротивляться. Снимайте с себя все и выходите из оврага!

Марселю такое предложение совершенно не понравилось. Нет, он был далек от мысли вступать в драку с разбойниками, но и перспектива лишиться статуса инкогнито его не привлекала. Однако Муса, судя по решительному виду, не собирался так просто сдаваться. Процедив сквозь зубы какое-то ругательство, он, неожиданно вскочив на ноги, бросился к росшему неподалеку дереву, кидаясь из стороны в сторону и периодически пригибаясь. Вероятно, нападавшие не ожидали от него такой прыти, потому что три выпущенных стрелы пролетели мимо цели. Добежав до укрытия, мавр вытащил саблю и замер, готовясь к новому рывку.

– Осторожно! – крикнул ему Марсель, не сдержавшись.

Муса бросил в его сторону удивленный взгляд, но тут же снова сосредоточился на происходящем.

– Последнее предупреждение! – раздался все тот же голос, правда, в нем уже не было прежней самоуверенной насмешливости. – Будете сопротивляться, всех перебьем! И тогда ваши кости…

Что должно было случиться с их костями, так и осталось для Марселя тайной, потому что в следующий момент со стороны деревьев раздались яростные крики и звуки борьбы. Услышав это, Муса сорвался с места и кинулся на помощь собратьям по оружию. Историку, с опаской выглядывающему из спасительного оврага, оставалось только гадать, что происходило за деревьями. Вцепившись руками во влажную траву, он напряженно вглядывался в заросли, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Неожиданно он почувствовал на плече чужую руку и отпрянул в сторону, но, увидев перед собой лицо Курьяна, успокоился.

– Что?

– Самое время сделать ноги, а? – Мужик кивнул в сторону дома. – Прекрасная возможность.

– Ты что?! – возмутился Марсель. – Они же нас там защищают! Вдруг им понадобится наша помощь?

– И чем ты поможешь? Попытаешься заболтать их до смерти? Здешние тати не любят шутки шутить. Ножом по горлу – и поминай как звали.

– Отстань! – отмахнулся историк и с тревогой прислушался – звуки драки стихли, и теперь вокруг стояла пугающая тишина.

– Ну, смотри сам, – обиженно буркнул мужик. – Баламошка и есть…

Не обращая внимания на его слова, Марсель осторожно выбрался из своего укрытия и, с опаской поглядывая в сторону скопления деревьев, медленно двинулся в их направлении. Курьян, попытавшийся было его остановить, в конце концов плюнул и пошел за ним следом, то и дело приседая. К тому моменту, когда они наконец достигли места побоища, мужик был весь мокрый от росы, которую успел собрать рубахой.

– Муса! – позвал Марсель. – Есть кто живой?

– Хуна! Сюда! – раздалось в ответ, и историк, уже не заботясь о собственной безопасности, побежал на голос.

Картина, представшая перед ним, в первый момент заставила застыть на месте, но он быстро взял себя в руки и окинул поле боя внимательным взглядом. Разбойников было всего пятеро, и все они были мертвы. По внешнему виду они ничем не отличались от обычных мужиков, с которыми ему приходилось сталкиваться прежде, и можно было только догадываться о том, что заставило их встать на скользкий путь грабежа. Но не это обеспокоило его – прямо перед ним на спине лежал Муса, держась руками за грудь, из которой торчало древко стрелы. Скорее всего, мавр испытывал чудовищную боль, однако, несмотря на страдания, не издавал ни звука, и, если бы не серый оттенок, который приобрело его лицо, можно было вообще предположить, что он ничего не чувствует.

– Ох, черненький, как же ты так… – Курьян выглянул из-за спины Марселя и с сочувствием поцокал языком. – Ну-ка…

Отодвинув в сторону друга, мужик присел на колени рядом с раненым и обратился к одному из охранников, которые с понурым видом стояли рядом с начальником:

– Нож дай!

Увидев, что тот его не понимает, Курьян ткнул пальцем на ножны мавра, и охранник тут же протянул ему оружие. Когда он приблизил лезвие к телу Мусы, тот вдруг схватил его за руку и попытался приподняться.

– Ты чего это удумал? – воскликнул мужик, с трудом укладывая того обратно. – Лежи и не двигайся. Мне рану осмотреть нужно. Небось не девка, оголяться не должен бояться.

Осторожно разрезав верхнюю одежду, стараясь не задеть древко, Курьян раздвинул ткань в сторону, обнажив кровоточащую рану. Склонившись над ней, он несколько секунд рассматривал место входа и наконец распрямился.

– Повезло нашему мавру, – воскликнул он с довольной улыбкой. – Наконечник-то у стрелы узкий – видишь: рана не разбитая.

– Да уж, повезло, – отозвался Марсель. – И что это значит?

– Только то, что стрелу легко можно вытащить. Была бы с зазубринами или широкая, как на птицу, тогда, считай, человек потерян – просто так не вынуть, пришлось бы проталкивать. Тащить такую назад бесполезно – только все внутренности раздерешь.