Девять уроков - [48]

– Больше.

– Да ты шутишь! – не выдержал я. На тот момент я практически сидел на корточках. Чуть ниже, и я просто опущусь на пол!

– Как можно ударить мяч из такой позиции?

Отец вышел из-за кафедры и встал за моей спиной. Мышцы на моих ногах окаменели от напряжения.

– А мне так кажется, это еще недостаточно низко. – Он пихнул меня вперед, и я глухо стукнулся коленями об пол. – Прекрасно, – прошептал Лондон.

Только я хотел спросить, что это за шутки, как увидел, что отец тоже опускается рядом на колени.

– Что ты делаешь?

– Хороший игрок голову держит опущенной, а колени согнутыми, – повторил он свое наставление. – Поначалу это может показаться неестественным, но в итоге пойдет тебе только на пользу.

Я оглянулся, будто только сейчас осознав, где я нахожусь. На стенах висело несколько картин с изображением Иисуса Христа, а над входом в часовню красовался большой деревянный крест. Только тут до меня дошло, что Лондон не случайно выбрал это место для нашей игры.

– Молитва? – скептически спросил я.

– Именно. Выше всего игрок поднимается в тот момент, когда встает на колени. Почему бы не попросить о помощи, когда ситуация выходит из-под контроля? Хоть ты и не можешь быть сейчас рядом с Эрин, ты все равно в состоянии кое-что сделать для нее.

– Ну что я могу сделать? – раздраженно заметил я. – Молитва – пустой звук. Ты, как голодный пес, вымаливаешь у хозяина косточку повкуснее.

Отец неожиданно воодушевился.

– Прекрасная аналогия! Все мы знаем, что собаки любят кости, но порой им нужно попросить, чтобы получить свое лакомство. Умно, ничего не скажешь.

– Я вовсе не это имел в виду.

– Знаю, сынок, знаю, – хихикнул он.

– Правда? Если не ошибаюсь, ты тоже молился в ту ночь, когда умерла мама. И чем все закончилось? – Я попытался встать, но Лондон схватил меня за плечо и удержал на месте.

– Ты прав, – признал он, – я действительно очень долго винил во всем Бога. На самом деле прошло целых двадцать два года, прежде чем я решился вновь обратиться к Нему с просьбой.

Двадцать два? Я быстро прикинул в уме.

– То есть… в этом году?

– В тот вечер, когда ты приехал ко мне домой. После того как я вспылил и выставил тебя за порог.

– Почему вдруг?

– Да я и сам толком не понимаю. Видишь ли, я действительно был не самым лучшим отцом… во всяком случае, после смерти Джессалин. Но когда ты высказал мне все свои страхи и претензии, я понял, что не могу больше оставаться в стороне. Единственное, чего я не знал, – как мне взяться за дело. Тогда-то, отбросив гордость, я опустился на колени и взмолился о помощи.

– И? – затаив дыхание, спросил я.

– Закончив, я быстро встал, выбросил старую бутылку виски, сел в машину и поехал следом за тобой.

Я вопросительно вскинул бровь.

– Ты действительно думаешь, что молитва тебе помогла?

– Я ведь здесь, не так ли? – улыбнулся он.

Я взглянул на большой крест у себя над головой и подумал о тех страданиях, которые пришлось пережить человеку, распятому некогда на похожем кресте. Мои собственные переживания не шли ни в какое сравнение с его муками. Потом перед глазами у меня всплыл образ Эрин, согнувшейся чуть ли не пополам в приступе боли, с кровавым пятном, разрастающимся прямо на глазах. А вот она лежит на каталке в палате «Скорой помощи» и смотрит на меня с невыразимой печалью. Ей только что стало известно, что ее долгожданный малыш может так и не появиться на свет.

– Даже если Он действительно существует, откуда мне знать, что Он меня слышит? – тихо спросил я.

– Как ты думаешь, Тайгер Вудс[35] прислушивается к своему кедди?[36] Конечно, да. Вот и Великий Гольфист вселенной прислушивается к своим. Он слышит, – добавил отец после небольшой паузы. – Да, Он не всегда дает нам то, чего мы хотим. Но если мы решаемся попросить, он непременно предоставит нам то, в чем мы больше всего нуждаемся.

Даже если Бог существует, кто я такой, чтобы он помогал мне? Я вновь подумал об Эрин. Где она сейчас, какую боль пытается преодолеть? С этой мыслью я проглотил свою гордость и смирился с неизбежным. В конце концов, если есть хоть малейший шанс, что моя молитва поможет Эрин стать матерью, почему бы не попытаться?

– Но я… я не знаю, что говорить.

Лондон дружески похлопал меня по плечу.

– Просто представь, что беседуешь с отцом – только безо всяких там споров, – улыбнулся он.

Я нерешительно кивнул.

– Слова не имеют значения. Говори все, что подсказывает тебе сердце. – Он молитвенно сложил руки. – Ты уже на коленях. Все, что тебе остается, – опустить голову и сделать пробную попытку.

Я вновь окинул взглядом часовню, чтобы удостовериться, что мы одни, и покорно склонил голову.

– Боже… э-э… Господи. Я даже не знаю, как к тебе надо обращаться.

Приоткрыв один глаз, я покосился на отца. Веки у того были прикрыты, на лице играла умиротворенная улыбка. Я чувствовал себя крайне неловко, но все же решился вернуться к молитве.

– Я даже не знаю, есть ли ты… но если ты все-таки существуешь… не мог бы ты помочь Эрин?

Задав этот вопрос, я ощутил странный прилив уверенности, и слова потекли гораздо свободней. Конечно, моя молитва не отличалась особым красноречием, однако она была моей