Девять тысяч метров - [6]

На этом меня застало подозрительно невнятное, без интонаций, сообщение стюардессы: "Мы летим на высоте девять тысяч метров длительность полета четыре часа температура воздуха за бортом минус тридцать экипаж лайнера желает вам приятно провести время".

Стюардесса, оказывается, стояла неподалеку от меня. Я подал знак, чтобы она подошла. Мне показалось, что я где-то раньше ее видел.

- У нас микрофон барахлит, - сказала она, смущаясь, - вот и приходится ходить по салонам и объявлять. Вы что-нибудь хотите?

У нее были рыжие косички и красивые синие глаза.

- Вас зовут Ира, я угадал? Или вам больше нравится ИРА?

- Ирэа? - она надула губку и слегка покраснела. - Ах, вы про это... Нет, меня зовут Юля. А на плакате моя сестра - Ирочка. Мы близняшки... Вы решили, что будете пить?

- Да. Вот эту водичку.

Она ловко наполнила пластиковый стакан и покатила тележку назад.

Нет, Юля, нет, Ирочка, вы здесь ни причем. Просто этот безликий для вас день, не чей-либо, а мой личный день. У каждого бывает в жизни хотя бы один такой день, когда ангелы отпускают поводья, когда все отменено, и все привычные схемы не действуют. У вас тоже когда-нибудь случится ваш собственный день, и никто вам ничего не скажет. А этот день мой. И хватит об этом!

Вернувшись к пакету, я обнаружил несколько фотографий, завернутых отдельно. На них в основном фигурировал Петр, то играющий в песочнице, то кормящий с руки какого-то востроносого зверька в зоопарке, а то и смотрящий из красного круга, что оставил на общей детсадовской фотографии шпионский полковничий маркер. Были также фотографии официальных людей, некоторые лица показались мне знакомыми. И еще: уменьшенные фото газетных страниц с политикой, катастрофами, спортом и т.д.

Одна показалась мне интересной. Под фотографией шел текст на английском, сообщавший, что российское официальное лицо такое-то присутствовало со своим семейством на презентации, посвященной увековечению русского политического деятеля такого-то в музее восковых фигур. (Я наврал полковнику, я уверенно читаю без словаря, и вполне сносно изъясняюсь.) Лицо резало красную ленточку, супруга лица изображала безбрежную улыбку, держа при этом за руку... я пригляделся...

это был Петр. Он смотрел в сторону.

Я подумал, что если закрыть глаза и так немного посидеть, ни о чем не думая, то я все пойму. Некоторое время я ожидал... тщетно. Ну что ж, нет так нет. Я сложил фотографии обратно в пакет, вытянул ноги и закрыл глаза уже по настоящему, вздремнуть ради. До скорого, мысленно расстался я с разгадкой.

"... граждане пассажиры, пристегните ваши ремни". Я открыл глаза, но стюардессы на этот раз рядом не оказалось, наверное, с микрофоном все наладилось.

Через полчаса мы приземлились.

... - Вы все поняли?

- Нет, наверное, не все.

Человек на переднем сидении, обернувшись, пытался поймать мой взгляд. Я непреклонно смотрел в окно. Вопрошавший был будто весь собран из шариков, он все время ерзал и принимал какие-то нечеловеческие позы. Я еще не успел сойти с трапа, а он уже беспокойно подбегал, совершая массу бессмысленных движений, будто разминаясь, как если бы он был начинающим акробатом, а я известным импресарио, приехавшем в провинцию посмотреть на местную труппу. Он сразу вцепился в чемодан, подхватил меня под руку и, подпрыгивая на ходу, устремился к машине. Там нас поджидал второй сопровождающий, коллега, как представил его первый. Ко мне, впрочем, он обращался так же.

Теперь мы мчались в отель. Передача солдатиков уже состоялась; передний положил их, не разворачивая, во внутренний карман пиджака.

- Ну это не беда, - разулыбался он, - мы потом еще все повторим. Вот вы отдохнете немножко, а потом мы еще раз все и повторим. Лишний разок совсем не помешает...

- А что вам, собственно, непонятно?

Это была первая реплика соседа справа. Он так же, как и мой московский провожающий, смотрел в окно, смотрел, не отрываясь, всю дорогу, мне даже показалось, что в какой-то момент он заснул.

- Например, непонятно, при чем здесь музей.

- При всем.

- Ну зачем ты вот так? - Передний заерзал, принял миролюбивую позу и изогнулся так, точно хотел развязать шнурки у своего лаконичного компаньона. - Коллега еще не вошел в курс, а ты уже вот так прессингуешь... Это как та сказка, помните? - обратился он ко мне. - Заяц в утке, в зайце яйцо, и т. д. Помните?... Ну вот главное, что игла там была. Так вот, в музее игла, и поэтому вы здесь. Теперь понятно?

- Опять мимо, - сказал я, - а можно без аллегорий?

- Дело в том, - передний от нетерпения сидел уже между сиденьями, мм... Петр очень необычный человек. Он всегда чем-то да удивит. Вот на этот раз он всех нас удивил своим появлением в музее. Мы тут считаем, что он сделал это из тщеславия.

Побыть при жизни в таком окружении... А господин полковник вот считает, что Петр хочет добиться этим полного контроля. Вы ведь понимаете, какая там подобралась компания, какие там имеются мм... персоны. Еще есть мнение, что Петр хочет таким образом сам себя контролировать. Параноидальная немного версия, но отчего бы и нет? Однако факт налицо, он - там! Восковой Петр в отдельной комнате с охраной и сигнализацией. Говорят, он сидит в своей любимой песочнице. Вот... что тут еще можно сказать?