Девять принцев Амбера. Том 1 - [23]

— Повезло, — ответил я. — А может, сработало подсознание. Впрочем, Флора настолько глупа, что обмануть ее не так уж трудно. Но сейчас я нуждаюсь в вашей помощи.

— Как ты думаешь, отсюда можно уйти на Отражения? — спросила Дейдра, и я с облегчением подумал, что теперь избавлен от необходимости отвечать на непонятные вопросы.

— Да, — сказал Рэндом, — но я — против. Мне бы хотелось видеть Корвина в Амбере, а голову Эрика — на копье. И я, пожалуй рискну помочь правому делу, так что ни о каком бегстве не может быть и речи. Если хочешь, иди одна. Все вы считали меня хвастуном и неженкой. Что ж, поживем — увидим. Но я не отступлюсь.

— Спасибо, брат, — сказал я.

— Правду говорят, что встречаться при лунном свете — дурная примета, — заметила Дейдра.

— Ты предпочла бы остаться привязанной к дереву? — спросил Рэндом, и она не нашла, что ответить.

Мы лежали за кустом, не шевелясь, и вскоре на поляну, где горел костер, вышли трое людей. Они посмотрели по сторонам, и один из них внезапно нагнулся и понюхал землю.

— Вейры, — прошептал Рэндом, и дальнейшее я увидел, как в тумане. Незнакомцы упали на четвереньки, и лунный свет как-то странно посеребрил их серые одежды. Три пары горящих глаз уставились в нашем направлении.

Я проткнул первого волка шпагой, и ночную тишину прорезал мучительный человеческий вопль. Рэндом одним ударом отсек голову второму, а Дейдра, к моему изумлению, подняла третьего волка высоко в воздух и с размаху ударила о колено, переломив ему позвоночник, словно сухую спичку.

— Скорее! — вскричал Рэндом. — Проткни их своей серебряной шпагой!

Я послушно воткнул клинок сначала в одного оборотня, потом в другого. Послышались еще два душераздирающих вопля.

— Надо уходить, — решительно заявил Рэндом. — Здесь нельзя оставаться.

Примерно через час, в течение которого мы продирались сквозь высокий кустарник, Дейдра не выдержала.

— Куда это мы идем? — спросила она.

— К морю.

— Зачем?

— Оно хранит память Корвина.

— О чем ты говоришь?

— О Ребма, естественно.

— Сначала тебя там убьют, а потом скормят твои куриные мозги рыбам.

— Я не пойду с вами. Мы расстанемся на берегу. А ты поговоришь с нашей сестрой.

— Ты хочешь, чтобы он вновь прошел Лабиринт?

— Да.

— Это рискованно.

— Знаю… Послушай, — обратился он ко мне, — ты честно все рассказал, и поэтому я хочу предупредить: если окажется, что ты — не Корвин, тебя ждет гибель. Но я убежден, что ты не можешь быть никем другим. Твое поведение, несмотря на потерю памяти, говорит само за себя. Рискни, поставь жизнь на карту, и если пройдешь испытание, которое мы называем Лабиринтом, наверняка все вспомнишь. Согласен?

— Не знаю, — ответил я. — Что такое Лабиринт?

— Ребма — призрачный город, отражение Амбера, на дне морском. То, что происходит в Амбере, отражается в Ребма, как в зеркале, и живут там подданные Льювиллы. Меня они ненавидят за кое-какие грехи молодости, но если ты поговоришь с ними откровенно и, возможно, намекнешь на цель своего путешествия, думаю, они разрешат тебе пройти Лабиринт, который, хоть и является зеркальным отражением основного, ничем от него не отличается и дает власть над Отражениями детям нашего отца.

— Для чего мне нужна эта власть? — спросил я.

— Чтобы понять, кто ты такой.

— В таком случае я согласен.

— Хорошо. Нам надо идти строго на юг. До Лестницы несколько дней пути… Ты пойдешь с нами, Дейдра?

— Я пойду с моим братом Корвином.

Я знал, что она так ответит, и обрадовался. Мне было страшно, но я обрадовался. Мы шли всю ночь. Нам удалось избежать встречи с тремя вооруженными отрядами, а наутро мы улеглись спать в пещере.

На заре третьего дня, едва не столкнувшись с дозорными очередного отряда, мы подошли к серо-розовому песчаному пляжу величественного моря. Нам не хотелось выходить на берег, открытый со всех сторон, и мы решили пересечь его только напротив Faiella bionin — Лестницы, ведущей в Ребма. Восходящее солнце отражалось в пенящихся волнах миллиардами танцующих искр, слепящих глаза. В течение двух дней мы питались одними фруктами, запивая их водой, но я позабыл о голоде, глядя на широкое полотно оранжевого, розового и красного песка с вкраплениями ракушек, плавника и отполированных голышей. А впереди лежало море, то темно-синее, то золотое, то пурпурное; оно вздымалось и падало, волнуясь под куполом фиолетового неба.

Гора Колвир возвышалась милях в двадцати от нас к северу. Она глядела прямо на солнце, баюкая Амбер в своих объятьях, как нежная мать дитя, и золотая заря закрывала город радугой, словно вуалью. Рэндом посмотрел на вершину, скрипнул зубами и отвернулся. Кажется, я сделал то же самое. Дейдра дотронулась до моей руки, кивнула и зашагала вдоль берега. Мы с Рэндомом отправились следом. Видимо, она знала, куда идти. Мы прошли примерно четверть мили, и нам показалось, что земля слегка дрожит под нашими ногами.

— Стук копыт! — воскликнул Рэндом.

— Смотрите! — Дейдра запрокинула голову и указала наверх.

Над нами парил орел.

— Долго еще идти? — спросил я.

— До пирамиды, — ответила Дейдра, и примерно в ста ярдах я увидел восьмифутовую остроконечную каменную кладку из больших серых валунов, отшлифованных временем и изъеденных водой, ветром и песком.