Девять хат окнами на Глазомойку - [23]
И Глебов, и все остальные руководители района скорее по инерции, нежели по разумению, продолжали ездить, убеждать, требовать, а в душе у них копилось тяжкое ощущение какой-то круговерти. И выхода из замкнутого круга не усматривалось.
Что-то должно было произойти. Большое и нужное.
А пока…
Не прошло и восьми месяцев, как первого секретаря, вконец изработавшегося, пригласили в обком для разговора. Он вернулся в Чурово, позвал к себе Глебова, и они пожали друг другу руки, пожелали удач. Бывшему секретарю — в здоровье и отдыхе, Глебову, уже первому, в многотрудных его делах.
В большой кабинет Аркадий Сергеевич вошел без особого волнения. Ведь эта перемена была предрешена давно. Ответственность он понимал, какие-то планы уже теснились в голове, он жаждал перемен к лучшему, но еще не знал, как к ним подступить.
6
В один из дождливых дней Глебов с Михаилом Иларионовичем Савиным оказался под вечер в Лужках. Там и в этот ненастный год поднялась отменная картошка и налился неплохой колос в ржаном и ячменном поле. Сам председатель перхал и кашлял, успел простыть под дождями и потому остался в Кудрине. Секретарь не настаивал на его присутствии, сказал грубовато-ласково:
— Чаю с малиной напейся и в постель. Есть малина-то?
— Найду, конечно, раз приказано. Только не с чаем ее надоть…
— Дело твое.
Картошку Глебов посмотрел, хоть и вымок под своим модным плащом — такой хлесткий ливень с ветерком застал их на лужковском поле. Было на что смотреть и удивляться: чистым рядкам, высокой ботве, уже заметным клубням. Он погладил высокие кусты, покопался в земле и повеселел.
— Чья бригада? — спросил он, намереваясь отметить здешний коллектив.
— Тут нету бригады, — ответил Савин. — Один мужичок, в сущности, на машинах. Митя Зайцев. Механизатор, дай бог каждому колхозу заиметь такого. Правда, женщины две прополки сделали, пособили ему. Ну, и агротехника в звене, надо сказать, на уровне. Заправка перегноем по ржаной стерне, подобран хороший сорт.
— Один механизатор? — переспросил Глебов. — Сколько у него гектаров?
— Тридцать одной картошки, да еще клеверные поля, луга у Глазомоики, да больше сотни гектаров ржи и ячменя. Словом, полный набор.
— Ну знаете!.. — Секретарь подозрительно глянул на Савина и зашагал к машине. Усевшись под брезент, добавил: — Вы мне покажите этого парня.
— Тогда надо ко мне домой заехать. Позовем. Вот тот крайний дом со стороны плотины, — сказал шоферу Михаил Иларионович.
— У вас тут свой дом? — удивился Глебов.
— Да, родительский. Мать жила, умерла в этом году. Теперь дочь приехала. И внучка.
Пока ехали полем, Глебов молчал, посматривал по сторонам. Хорошие поля! Возле скотного двора наткнулись на Митю, остановились.
— Садись, — приказал Савин и подвинулся на заднем сиденье.
Митя вытер руки о штаны, без разговора забрался в машину и, увидев секретаря, как-то враз застеснялся. Глебов обернулся, оглядел Зайцева, пожал руку, но ничего не сказал. В состоянии усталой задумчивости вышел он у крыльца, стащил с себя мокрый плащ и поднялся на ступеньки. Савин открыл перед ним дверь в просторную и светлую прихожую, пропустил вперед, и Глебов лицом к лицу столкнулся с Зинаидой, которая шла встретить отца и его спутников. Она охнула и метнулась назад, в комнату, не успев поздороваться. Крикнула из спальни:
— Папаня, вы уж сами… Я скоренько.
Митя вошел последним, уселся бочком на стул у самого входа в зальчик, поджал ноги в резиновых сапогах и — будто нет его. Савин усадил гостя поближе к теплой печке, принес тапочки.
— Разувайтесь. Пока поговорим-поужинаем, и туфли подсохнут. Куда ж в такой мокроте ехать. Не стесняйтесь.
После липкого и холодного воздуха над дождливыми полями особенно сладкими казались тишина и тепло комнаты. Домашний уют обволакивал и расслаблял. В углу светился телевизор, но без звука, — Катенька успела выключить звук перед тем, как убежать за матерью в спальню. Оттуда слышался приглушенный их разговор. Глебов сидел, спиною впитывая тепло и устало опустив голову. Он не торопился с расспросами, нежился у теплой голландки. Лишь когда встретил на своем лице изучающий взгляд Зайцева, как-то подобрался, вздохнул и сел попрямее. Спросил, обращаясь к Мите:
— Как живем, добрый молодец?
— А так… — И Митя стал смотреть на свои руки, почерненные по морщинам соляркой и железом.
Выручая его, Савин сказал:
— Вот это и есть хозяин полей в Лужках. Звеньевой-механизатор. Коренной житель. Из родной деревни никуда, хотя соблазнов более чем достаточно. Главный помощник у Зайцева — Вася Тимохин, юноша, скорее мальчик. И четыре женщины, три старика. Наше безнарядное звено. У них сто семьдесят гектаров угодий и стадо бычков, которые откармливаются здесь. Пашня ничем не отличается от прочих кудринских, разве что удобрений для нее Митя перехватывает больше. А урожай выше. Лужки уже много лет идут впереди остальных колхозных участков.
— В чем же секрет? — нетерпеливо спросил Глебов.
— В хозяине, — Савин подвинул свой стул ближе к гостю, давая понять, что беседа доверительная. — Понимаете, Аркадий Сергеевич, на примере Лужков можно обсудить одно обстоятельство, которое мы как-то упускаем из поля зрения…
В фантастическом романе «Кратер Эршота» вы прочитаете об удивительных приключениях геологической поисковой партии 14-бис, таинственно пропавшей без вести в нехоженых горных дебрях Якутского севера. Вместе с героями повести, отважным Петей Одинцовым и его друзьями, вы отправитесь в опасный путь, завершившийся необыкновенными встречами и открытиями. Вместе с ними вы полюбите суровую красоту горной Якутии и узнаете много нового об этом прекрасном крае. Автор книги — писатель Вячеслав Иванович Пальман — многие годы работал агрономом в совхозах полярного Севера.
Роман включает в себя три повести («Восточный кордон», «Там, за рекой», «Песни черного дрозда»), продолжающие одна другую и рассказывающие о борьбе с браконьерами в горных лесах, о природе и животных Кавказского заповедника.
Почему автор так назвал свое произведение? Мы не узнаем никогда, ибо В.И.Пальман ушел из жизни в 1995 году, так и не увидев опубликованным свой главный творческий труд. Но хотел увидеть, и был согласен на публикацию хотя бы отдельных глав в различных московских изданиях и в Магадане. Но жизнь, и не только жизнь, распорядилась иначе… «Кольцо Сатаны» состоит из двух частей: первая «За горами, за долами» повествует о колымских лагерях 30-40-х годов, вторая — «Гонимые» рассказывает о жизни автора на Колыме после освобождения, и опять же о лагерях.
Судьба зубров, самых крупных зверей на континенте Европы, очень трагична. Эти могучие быки появились на Земле миллионы лет назад. Современники саблезубых тигров, мамонтов и пещерных медведей, они оказались пластичнее этих вымерших зверей, перенесли тысячелетние оледенения на западе Европы и на Восточно-Европейской равнине. Еще десять веков назад бесчисленные стада их паслись на просторе от верхней Волги до Кавказа, в бассейнах Вислы, Дуная и Рейна.Перемены, связанные с деятельностью людей, вырубка лесов ограничивали среду обитания зубров.
Открытие может натолкнуться на сопротивление церкви. Такова ситуация в фантастическом романе Вячеслава Пальмана «Два шага маятника». И хотя действие происходит в вымышленной стране, оно подсказано реальной жизнью. Героям романа удалось добиться продления человеческой жизни. Они чуть было не погибли: лабораторию «отступников веры» разгромили религиозные фанатики. Но в изгнании они будут продолжать работать, чтобы дать людям величайшее счастье - долголетие.
Сборник «Земледельцы» — это книга о замечательных советских тружениках земли — передовиках колхозного производства и выдающихся деятелях сельскохозяйственной науки. В сборнике помещены документально-биографические повести о К. П. Орловском, В. С. Пустовойте, С. Урунходжаеве, Г С Зайцеве, Ш. Аршба, В. П. Кузьмине, М. А. Посмитном. Всенародная известность этих людей свидетельствует о том уважении, с каким относится каждый советский гражданин к их подвижническому труду на благо Родины.
В книгу вошли два произведения известного грузинского писателя Н. В. Думбадзе (1928–1984): роман «Я вижу солнце» (1965) – о грузинском мальчике, лишившемся родителей в печально известном 37-м году, о его юности, трудной, сложной, но согретой теплом окружающих его людей, и роман «Не бойся, мама!» (1969), герой которого тоже в детстве потерял родителей и, вырастая, старается быть верным сыном родной земли честным, смелым и благородным, добрым и милосердным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проблемам нравственного совершенствования человека в борьбе с пережитками прошлого посвящён роман «Последние заморозки».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.