Девять граммов на удачу - [15]

Я кивнул.

— Медяк отстал малость. А может, заплутал… Короче, хватились мы его, зовем — глухо. Ну, мы туда-сюда. И вдруг видим…

— …Он над нами летит! — выпалил Молчун.

— В смысле, летит? — не понял я. — Его кто-то швырнул? Отбросил со всей силы?

— Нет, — замотал головой Сизый. — Он именно летел. Медленно, как облако по небу. Метров семь-восемь над землей. Плыл лицом вниз, раскинув руки. Рожа зеленая, будто ща блеванет, глаза выпучены, рот разинут…

— Небось крикнуть хотел, а не мог, — предположил Молчун.

— Тут пробрало нас аж до самого нутра, — признался Сизый.

— В штаны наложили, — кивнул Молчун.

Сизый поморщился и продолжал:

— Побоялись мы дальше по зарослям плутать. Заняли круговую оборону и на КИПах «красную пикалку» включили. Тут вы подошли.

— А куда летающий Медяк делся? — спросил Док.

— Хрен его разберет. Усвистал куда-то. Мы его быстро из вида потеряли… Да ему уже не помочь было. Точняк вам говорю, не помочь. Мамой клянусь.

— Зуб даю, — разинул на Дока вонючую пасть Молчун.

— Да на хрена нам эта твоя гнилушка сдалась! — вспылил Док. — Ты бы лучше вместо зуба кубик золота отдал! Он ведь у вас с собой? Наверняка с собой. Иначе хуги… или кто они там… вас не преследовали бы. Сами же говорили, золото им нужно. Значит, тащите вы его в рюкзачках. Или за пазухой. А?

Бродяги напряглись.

— Нету у нас того золота, — буркнул Сизый и потянулся к своему автоматику, но взглянул на меня и почему-то резко передумал.

Молчун тоже посмотрел на меня, побледнел и съежился, словно хотел стать маленьким и незаметным.

Док не обратил внимания на эти странности в поведении наших гостей. Он всерьез решил заполучить необычный кусочек золота.

— Мы выкупим у вас эти слитки, — предложил Док. — Хотите по одной паутинке-невидимке за каждый?

Ну, Док дает! Пятидесятиграммовый слиток тянет максимум на пятьдесят тысяч рублей. И то если золото «чистое» — самой высшей девятьсот девяносто девятой с хвостом пробы. Но в кустарных поделках обычно полно примесей. Соответственно и цена падает почти на треть. А паутинку-невидимку любой жох с руками оторвет аж за шестьдесят косарей.

— Договорились? — настаивал Док.

Сизый посмотрел на меня. Я отрицательно качнул головой.

— Нет, — отказался бродяга.

Я кивнул: правильный ответ.

— Тогда по две за кубик, — вошел в азарт Док. — По рукам?

Я снова отрицательно покачал головой.

— Нет! — Сизый набычился и зло сверкнул глазами.

— Да нате! Забирайте все! Подавитесь, гады! — завопил Молчун, вытащил из-за пазухи маленький желтый кубик и мешочек с золотым песком и шваркнул на стол. Ишь, нервный какой… — Мы вам кто? Чмо недоделанные, чтобы так нас опускать? Ну, отобрали бы золотишко сразу, проявили бы уважение. Так нет же, вам сперва поглумиться надо! Постебаться! С подковырками тут со своими: паутинку за штуку, — передразнил он Дока. — Тьфу!.. Я о тебе, Бедуин, другое слыхал. Будто ты правильный пацан, а ты, выходит, падла отмороженная, если так над честными бродягами изгаляешься!

Док уставился на бродягу, разинув рот и не понимая, из-за чего тот истерит.

— Базар фильтруй, — посоветовал я Молчуну. — За такой наезд можно и в ящик сыграть.

— А мы и так сыграем, — сник Молчун. — Ты же нас по-любому в расход пустишь? Я хоть напоследок скажу тебе прямо в рожу все, что думаю о таких паскудах.

Молчащий все это время Сизый достал из тощего рюкзака свой мешочек с золотым песком и желтенький кубик. Аккуратно положил на стол рядом с хабаром Молчуна.

— Все, Бедуин, больше нет. — Сизый для убедительности прижал руку к груди. — Хочешь, обшманай нас…

— Не буду, — отказался я. — Док, тебе двух кубиков хватит?

— А?.. Да… — Он по-прежнему ничего не понимал. И двум ножам в моих руках значения не придал. Решил, что я собираюсь хлебушек порезать или, там, открыть банку тушенки.

А вот Сизый с Молчуном увидели совсем другой расклад…

В тот памятный вечер нашего знакомства мы с Борей надрались в зюзю. Боря пытался мне объяснить, что это он пострадавшая сторона в истории с Гаечкой. Сначала на словах, а потом одним лихим ударом разнес столешницу, на которой еще оставались недопитая водка и закуска. Выглядело лихо. Я тоже решил показать, что не зря штаны ношу. Крушить мебель, правда, не стал. Вместо этого крикнул Хорьку, чтобы повесил мишень.

Принялись метать ножи. Я метал стоя, сидя, лежа. Левой и правой рукой по очереди. С двух рук одновременно. Прямо и через плечо по находящейся за спиной мишени.

А потом бродяги придумали новую забаву: подкидывали спичечный коробок, а я должен был пригвоздить его к деревянной стене ножом. Кстати, первым коробок подкинул именно Сизый.

Я ни разу не промахнулся, поэтому вскоре количество одновременно подбрасываемых коробков увеличилось до четырех. Стало сложнее, теперь я поражал все цели не каждый раз, по двум иногда промахивался. Говорю же, пьян был сильно.

Сейчас же у меня ни в одном глазу, а Сизый с Молчуном — более легкие мишени, нежели маленькие спичечные коробки, и бродяги ясно понимали это. Как и то, что дотянуться до автоматов и выстрелить первыми они ни при каких раскладах не успеют.

После напористой речи Дока Молчун и Сизый вообразили, будто мы хотим их убить и ограбить, поэтому искреннюю торговлю профессора восприняли как изощренное издевательство.