Девушки и единорог - [4]

Семья и соратники Фулька настаивали, чтобы он снова женился. Несколько месяцев граф сопротивлялся, пока, наконец, уговоры не надоели ему. И он посватался к дочери барона, обещавшего в приданое земли, которые позволили бы Рыжему расширить владения вплоть до реки Мэн. Девушке исполнилось двенадцать лет, и она была косой на один глаз, который ее мать искусно прикрывала прядью волос. Фульк даже не подозревал об этом, тем более что он ни разу не видел своей невесты.

Церемонию бракосочетания назначили на вторую субботу июня. Невеста в сопровождении родителей и слуг прибыла в замок графа вечером в пятницу. Но жених не смог встретить гостей, так как его не оказалось на месте. В очередной раз он умчался в лес, пытаясь в бешеном галопе достичь ту, которую уже невозможно было встретить.

Солнце к этому времени почти зашло, и высоко в небе сияла полная луна. Два светила смешивали золото и серебро своих лучей над лугами и лесными дебрями. Вскоре Фульк снова оказался на поляне, на которой побывал прошлой осенью. Его конь неожиданно остановился, и всадник почувствовал, как тот дрожит всем телом. Он понял, что это вызвано не усталостью. Оглядевшись, он на этот раз увидел единорога. Она стояла под кедром и смотрела на графа, призрачно сияя своей белизной в лунном свете. Длинный витой рог отчетливо выделялся на фоне звездного неба, и синие глаза смотрели на Фулька как глаза женщины, как глаза лани, как глаза ребенка.

Любопытные птицы, воспевавшие весь вечер свое счастье, замолчали и притихли. В полном безмолвии Фульк услышал бархатные звуки бившегося сердца единорога.

Он легонько шевельнул стременами, заставив коня шагнуть вперед. Его печаль неожиданно исчезла, но не потому, что Фульк проявил неверность, а, напротив, благодаря родившемуся знанию, что разлуки не существует и что смерти нет. Он был уверен в этом.

Когда единорог шевельнулся, листья деревьев внезапно посветлели, а небо потемнело. Луна спряталась за тучей. В глубине лесной чащи тревожно закричала лиса. Теперь, когда листьям вернулся зеленый цвет, девушке стало ясно, что свобода должна быть утрачена.

Девушка-единорог одним прыжком пересекла поляну и бросилась в лес. Рыжий всадник устремился за ней.

Теперь девушка-единорог спасалась от того, чего сама желала; она хотела сделать невозможным неизбежное. Бегство разрывало ее жизнь, словно ткань, надвое — между надеждой и сожалением. Эта ночь должна стать ее последней ночью в мире свободы, и она не хотела потерять ни одного мгновения этой свободы. Когда она мчалась по лесу, все вокруг нее, окрашенное в белый цвет, ярко светилось: цветы, мельчайшие звездочки во мху, даже оперение уснувших на ветвях птиц.

Перед восходом солнца единорог оказался на опушке леса. За лесом начинался небольшой луг, который тот пересек шагом, понимая, что решающий момент наступил. Вокруг поляны стеной стояли заросли дрока, покрытого, словно пеной, множеством цветов. Взошло солнце, и все вокруг запылало. Единорог остановился и обернулся. Рыжий молча смотрел на него, сидя в седле. Лучи солнца просвечивали сквозь огненные волосы. Фульк увидел, как посветлели синие глаза единорога и все его тело призрачно засветилось, словно полумесяц, который виден днем на летнем небе. Потом единорог растаял, и перед Фульком осталась только золотая волна цветущего дрока.

Рядом с ним, почти касаясь его, на лошади цвета меди сидела девушка с волосами такого же цвета. Ее гладкие волосы спадали почти до седла; глаза у нее были синими с рыжими крапинками. Она улыбалась Фульку.

Они доехали до замка графа, находившегося неподалеку, и прошли в часовню, где ожидал архиепископ; там они и обвенчались. Двенадцатилетняя невеста вернулась домой с родителями и подарками. Она была счастлива, ее вполне устраивало случившееся. Отец не испытывал особой радости, но не мог собрать столько рыцарей, чтобы позволить себе быть по-настоящему недовольным.

Таким образом, в этот день Фульк нашел в неожиданно встреченной девушке-единороге не только потерянную жену и всех женщин, которых ему еще предстояло потерять, но и ответ на все вопросы, которые никогда не задавал себе, но которые теперь переполняли его голову, словно шум моря, стиснутого берегами.

Через семь лет в день свадьбы в часовне замка состоялась торжественная благодарственная месса. В ней принимали участие архиепископ в расшитой золотом мантии, процессия священников в великолепных розовых, красных и пурпурных одеяниях и хор певцов, приехавших из Рима.

Все обитатели замка и высокопоставленные гости теснились в небольшом круглом помещении нефа, куда свет снаружи проникал через узкие высокие окна. Стоявшие вдоль стен свечи пульсировали тысячей огоньков, распространяя аромат воска.

Супруги выслушали службу, преклонив колени на звериных шкурах, с улыбкой спокойного счастья на лицах. Он был в кожаной куртке с оторочкой из лисьего меха, она — в шелках, привезенных купцами с другого конца света. Ее волосы, собранные в виде короны, венчала небольшая остроконечная шапочка, немного наклоненная вперед.

Когда месса закончилась, Фульк поднялся с колен и протянул жене руку, чтобы помочь ей встать. Она оперлась на его руку кончиками пальцев, но, встав на ноги, продолжала подниматься над полом. Отпустив руку мужа, она медленно взлетала к куполу, и помещение часовни внезапно заполнил дикий запах влажной листвы. После нескольких мгновений всеобщей растерянности стоявшие ближе к ней попытались остановить ее, схватив за край накидки, но одежда осталась у них в руках, а она продолжала подниматься все быстрее и быстрее среди криков ужаса, пока не выскользнула наружу через окно, в десять раз более узкое, чем ей было нужно.