Девушка выбирает судьбу - [19]

Шрифт
Интервал

— Пусть учится. Окончит гимназию, потом устрою свадьбу. Сын свата тоже учится в Кетремборе[47]. Чем моя дочь хуже него? Было ли когда-нибудь, чтобы казах отдавал замуж дочь, на груди которой сверкает золотая медаль отличницы-гимназистки? Никогда не было. А теперь будет! Это сделаю я — Бахтияр! Пусть другие богатые да именитые лопнут от зависти!.. Все!

Старик лег на живот, а старуха начала растирать его пятки.

— Но ведь дочери уже восемнадцать… Когда ты приехал за мной, мне было только пятнадцать лет…

— Что ты бурчишь, старая карга? Может, что недоброе собираешься накаркать? Постыдилась бы сравнивать себя с нею! Не тебе судить о моей единственной дочери.

— Я все думаю, что капирское ученье портит людей, особенно девушек-мусульманок…

— Она думает! — Бахтияр перевернулся, резко вскинул голову, вонзил в жену ястребиные глаза и зло заскрежетал зубами. Худое, впалое лицо его задергалось в нервных конвульсиях. На кулаках вздулись синие вены.

Старуха почувствовала, что ей несдобровать, сжалась и замолкла.

— А ну выкладывай все, да поживее! — и Бахтияр с остервенением пнул старуху. Та опрокинулась, но, не говоря ни слова, тут же поднялась, поправляя сбившийся платок.

— Ну, старая кляча, ты долго еще будешь тянуть? Давно я тебя, дуру, не учил!

Старик вскочил с постели и схватил кемер[48]. Салиха знала, что это значит, и закричала:

— Если тебе так не терпится, сам спроси свою дочь!.. — по широченному ее лицу ручьем потекли бессильные, злые слезы.

— Позови ее!

— Завтра тоже будет день. Зачем пугать, она уже спит.

— Не умрет. Буди немедленно. Неспроста ты мнешься, старая кляча.

От гнева бородка старика тряслась, как у жующего козла.

— Когда уж ты одумаешься? Я совсем седая, а ты все бросаешься на меня с кулаками, как на только что купленную токал[49]. Несчастная я, несчастная, — причитала Салиха.

— Что у вас стряслось? — встревоженно спросила Толкын, открывая дверь.

Увидев мать, заплаканную, жалкую, сразу догадалась в чем дело. «Теперь держись, — подумала она. — А, пусть, семь бед — один ответ».

— Уходи, с дочерью я сам поговорю! — приказал Бахтияр, и мать послушно ушла в переднюю.

Толкын похолодела, руки ее дрожали от страха. Что она скажет отцу? С детства она привыкла верить, что отец — сильный и справедливый, любит ее и защищает от матери. Ей никогда в голову не приходило, что она может поступить против воли отца. Она с радостью выполняла все, что он требовал, и не из боязни, а потому, что их желания, суждения, понятия совпадали. Он гордился ею, а она гордилась отцом. И когда кто-нибудь говорил об отце нехорошее, она яростно протестовала. Как-то один гость при ней стал ругать отца, и она, недолго думая, вцепилась гостю в бороду. Толкын часто ругала брата Найзабека за его безразличие к отцу, сердилась на него за то, что он не заступается за родного отца. «Если бы я родилась сыном…» — возмущалась она сквозь слезы. «Ничего, подрастешь — поймешь…» — спокойно отвечал брат. Это обижало еще больше.

И вот сейчас она стоит перед отцом и чувствует себя, как кролик перед голодным удавом. «Неужели Найзабек был прав?! Неужели я ошибалась и не понимала, какой он, мой родной отец? Не знала, какой у него характер, что он за человек?..»

— Шырагым, присаживайся, — старик показал на то место, где сидела старуха.

Толкын послушно села, согнувшись чуть не вдвое, и опустила глаза. Ей было так стыдно, что становилось трудно дышать. В висках стучало, нестерпимо горело лицо. «Чем так жить, лучше уж умереть…», — думала она в отчаянии.

Видимо, и старику нелегко было начать разговор с дочерью. Он уже раскаивался и ругал себя за то, что слишком погорячился. Как с ней говорить, с чего начать? Не сделать бы ей больно, не обидеть бы. Э-эх, надо же такому случиться. Ведь совсем недавно поругался с сыном.

…После утреннего чая Бахтияр остался наедине с Найзабеком.

— Сынок, сейчас в Ресей[50] сплошные бунты. Здесь тоже есть бунтовщики. Но царь — это утес! Всякая власть аллахом дана. А башибузуки скоро затихнут. Казахские башибузуки в шестнадцатом до чего довели свой народ? Царь рассердился и уничтожил целые племена, сжег дотла целые края… Сейчас смотрю, люди опять стыд и совесть потеряли, друг на друга с топорами идут. Что за время такое? Голодранцы и батраки смотрят на нас косо, готовы животы вспороть, богатство разграбить, дочерей взять в жены, сыновей расстрелять… Но такому никогда не быть! На небе — аллах, на земле — закон. Ты мой единственный сын и опора, смотри, не лезь в эти крикливые партии и не слушай всяких говорунов. Делай свое дело и знай, что царский трон непоколебим!..

— Но, коке, царского трона уже нет. Сейчас каждый народ бывшей Российской империи получает независимость и самостоятельность…

— Брось молоть всякую чепуху! — отмахнулся Бахтияр. — Такой слабый и маленький народ не может жить самостоятельно, без помощи и защиты сильного царя…

— Защита — это шестнадцатый год?..

— Мы сами виноваты! Не надо было перечить белому царю!

— Так жить нельзя. Мы тоже люди!..

— Эй ты, кого учишь? Родного отца? А это видел? — разъяренный старик сделал фигуру из трех пальцев.

— Тогда мне с вами не о чем говорить! У каждого есть своя цель и своя доля, и даже родной отец не имеет права мешать сражаться за них, — и Найзабек выскочил из комнаты родителей.


Рекомендуем почитать
Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.


Развязка

После школы он перепробовал множество профессий, но ни одна не устраивала на все сто. Некоторое время выполнял мелкую работу в одном из офисных муравейников, но кому такое понравится? Потом поступил на службу в автомастерскую, но вскорости бросил и это занятие и начал присматриваться к чему-нибудь другому. Кое-кто из совета приходской общины обратил на него внимание. Ему предложили место…


Спасение ударной армии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Серое небо асфальта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дорога в Санта-Крус

Богомил Райнов – болгарский писатель. Он писал социальные повести и рассказы; детективно-приключенческие романы, стихи, документально-эссеистические книги, работы по эстетике и изобразительному искусству. Перед вами его книга «Элегия мертвых дней».


Воронья Слобода, или как дружили Николай Иванович и Сергей Сергеевич

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.