Девушка в бегах - [53]

– Скажи что-нибудь!

Шепотом она произносит:

– Я не могу.

– Можешь, но не хочешь. Ты не знаешь, что мне пришлось пережить за последние несколько дней, на что мне пришлось пойти. – Мой голос срывается на последнем слове.

Она начинает поворачиваться ко мне, замирает на полпути, втягивает воздух носом и только затем завершает движение.

– Ты должна была оставаться в мотеле, там ты была в безопасности. Я объяснила бы все после того, как это закончится.

– В безопасности? Нет, мама, там я не была в безопасности. – Я с всхлипом втягиваю воздух. – Они нашли меня в мотеле!

Я рассказываю ей про охотника за головами, который гнался за мной через лес, о том, как я пряталась от него под кроватью, изменяла внешность, убегала от полицейского, нашла дедушку и в итоге оказалась в абсолютно темной комнате, с перспективой болезненного допроса, которого я не стала дожидаться.

– Ты хорошо справилась, – она берет мое лицо в ладони. – Ты сделала все совершенно правильно.

Я отстраняюсь.

– У меня не было выбора, потому что ты оставила меня одну.

Стоя рядом с ней, я замечаю, что она выглядит болезненно: спутанные и немытые волосы, царапина на подбородке, темные пятна под глазами. Судя по ее виду, ей пришлось по меньшей мере так же тяжело, как и мне. Но затем мой взгляд опускается ниже. Она стоит чуть наклонившись, хотя и пытается это скрыть.

– Мама?

Она не отвечает, но так старательно отводит взгляд, что я не могу удержаться и смотрю в противоположную сторону.

Сначала я вижу незастеленную кровать – что само по себе плохой признак. Мама убирала постель, даже когда болела гриппом, даже если ей приходилось отвлекаться на рвотные позывы. Это не преувеличение, раньше она действительно так делала. А затем я замечаю смятое покрывало, брошенное на матрас – и виднеющиеся из-под него пятна. Некоторые красные, другие – бурые. Я отдергиваю покрывало и вижу, что на самом деле пятен еще больше.

Когда я снова поворачиваюсь к маме, она больше не пытается делать вид, что все в порядке. Одной рукой она держится за колено, а другой тяжело опирается на тумбочку.

– На самом деле все не так плохо, – произносит она, но то, как напряжены ее губы, выдает ложь. – Когда я оставила тебя и отправилась туда, куда не следовало, я думала, что у меня еще есть время. Но кто-то следил за мной, и я рассекла бедро, когда пыталась скрыться.

В следующее мгновение я оказываюсь рядом с ней, помогаю ей присесть на край кровати; опускаясь на него, она не в силах скрыть гримасу боли. Закатав свободную штанину ее брюк, я убеждаюсь, что все выглядит хуже, чем я ожидала: на бедре обнаруживается самодельная повязка, которую мама закрепила скотчем.

Полотенце, перепачканное кровью, присохло к ее коже, и мне приходится намочить другое полотенце под краном в ванной, чтобы смочить его края и отлепить их. Я чувствую, как она изучающе рассматривает меня, мои волосы, мои руки, собирая мозаику по частям, пока я снимаю повязку с ее раны. Она не говорит ни слова, лишь откидывается назад, чтобы мне было удобней. Когда я убираю последний слой бинта, под ним обнаруживается глубокий порез, тянущийся от колена до середины бедра.

Я вижу желтоватый жир.

Если бы рана была хоть чуть-чуть глубже, я бы увидела кость.

Поперхнувшись, я прикрываю рот рукой. Мы внезапно меняемся ролями – теперь мама успокаивает меня.

– Все в порядке, – говорит она. – Выглядит хуже, чем на самом деле.

Еще одна ложь. За свою жизнь она врала мне столько раз, что теперь я научилась лучше распознавать вранье.

Я приматываю к ее бедру свежее полотенце.

– Вот почему ты не позвонила, да? – спрашиваю я. – Ты знала, что они вот-вот до тебя доберутся. Ты хотела увести их от меня.

– Я думала, что это снова полиция. Я не знала, кто это – пока они не нашли меня на кладбище после того, как я тебя оставила. – Она показывает на свое бедро. – Я поняла, что если я попытаюсь связаться с тобой, твоя жизнь окажется в еще большей опасности.

– Ты пришла к могиле Дерека? Хотела попрощаться с ним? – Я чувствую, как жар окатывает затылок. – А что потом? Ты пошла бы прямо в полицию? Это так ты собиралась сдержать свое обещание все мне рассказать? Сидя за решеткой?

Она тянется ко мне, но я отшатываюсь, и я вижу, что она вздрагивает, будто я ее ударила.

Я будто заперта в комнате, которая наполняется водой. Я запрокидываю голову как можно выше, но вода уже подбирается ко рту, и мне хватит времени лишь на один последний вдох, прежде чем я погружусь под воду и окажусь в ловушке.

– Ты и правда это сделала? – спрашиваю я. – Ты убила его?

– Девочка моя, это сложно.

– Нет, мама, вовсе нет. Все вокруг считают, что ты убийца. Мой дедушка думает, что ты все еще подросток. Но он клянется, что Дерек собирался на тебе жениться. А та, кто на самом деле была его женой, утверждает, что ты убила его. Но почему она тогда тебе помогала? Либо ты убила человека за то, что он отверг тебя, либо он собирался бросить ради тебя свою беременную жену, узнал обо мне и… что? Его убил кто-то другой? Все его семейство сговорилось, чтобы обвинить тебя, а ты все эти годы молчала, никак им в этом не препятствуя?

Вопросы срываются с губ один за другим. Я задаю их не потому, что непременно хочу услышать ответы; те же самые вопросы я задала бы самой себе. Но я не знаю никакого другого способа остановить подступающую воду и поэтому прошу: