Девушка с тату пониже спины - [82]

бывают разных форм и размеров — но, как ни странно, медиа это почти никогда не обсуждают?) Но в то время меня просто пришибло тем, что мои серебряные доллары не норма.

Как бы то ни было, тот день на игровой площадке стал для меня судьбоносным. Я показала всем все — и узнала, что за это придется заплатить. То была моя первая встреча с оголяющим, ледяным пространством, где нет защиты, где уязвимость встречается или с уверенностью, или со стыдом. Выбор был за мной, и мне предстояло научиться (я и сейчас учусь) выбирать гордость за то, кто я, а не стыд. К счастью, я женщина, так что у меня была возможность упражняться в этом снова и снова, снова и снова и снова и снова и снова. В итоге я просто решила: да ну на хер, это мое тело — и чо? В этом было больше силы, чем я тогда осознавала.

Любое взаимодействие с миром, начиная лет с восьми, учит нас, женщин, вести себя так, чтобы никто, боже упаси, не имел оснований назвать нас словом на Ж или на С: «жирная» или «страшная». Не я первая замечу, что женщин учат тому, что наша ценность определяется тем, как мы выглядим, и что у большинства женщин уходит целая жизнь (по крайней мере, до менопаузы), чтобы разрушить эту отвратительную ложь. Я человек дико порывистый и не терплю от окружающих никакой фигни, из-за чего меня по стольким поводам критиковали и так высмеивали совершенно без повода. Но, как понимают многие комики, то, что над тобой смеются, что тебя прерывают или даже освистывают на сцене, — это дар. Когда сбываются твои страхи, понимаешь, что не так они страшны, как тебе казалось. Выясняется, что страх больнее, чем оскорбление. Я несколько лет занималась боксом, и когда начался спарринг, страшно боялась, что меня ударят или что мне будет больно. Но потом я узнала, что попытка избежать боли меня от боли не защищает. Как ни странно, удар в голову или под дых меня как раз защищал. Меня били, секунду было больно, а потом я понимала, что я — в порядке, я — справлюсь. И боль проходила. После того, как все мои страхи воплотились, после того, как меня без конца обижали, — я стала сильнее. То, что меня изучали, как под лупой, десять лет с тех пор, как я впервые появилась в реалити-шоу, сделало меня почти непобедимой. Ничего не осталось. Ну скажет тебе кто-нибудь, что ты жирная или страшная, — И ЧТО? Большинство моих знакомых женщин меньше боятся, что им причинят физическую боль, чем того, что их назовут страшной или жирной.

У меня клеймо шалавы, а я на обложке «Вог». Припухшие сине-зеленые завитки чернил под моей кожей сплетаются в бессмысленное образование, но я нашла в нем смысл. Я полностью приняла себя как девушку с татуировкой пониже спины. Это не значит, что я ни о чем не жалею. Да, вашу мать, я жалею, что сделала эту уродскую татуху, думая, что она означает крутизну, хотя она символизировала лишь то, какой потерянной и бессильной я была в восемнадцать. Но я прощаю ту девочку. Я ее жалею и люблю.

По иронии, татуировка сегодня означает для меня строго противоположное. Она напоминает, как важно позволить себе быть уязвимой, утратить контроль и сделать ошибку. Напоминает, как сказал бы Уитмен, что я вмещаю в себя множества — и всегда буду. Я интроверт первого уровня, который собирает полный Мэдисон-сквер-гарден — и первая женщина комик, у которой это получилось. Я «проснулась знаменитой», впахивая как проклятая, каждую секунду больше десяти лет. Когда-то я воровала в магазинах одежду, которую меня теперь просят надеть, чтобы получить бесплатную рекламу. Я ШЛЮХА или ШАЛАВА, у которой только однажды был секс на одну ночь. Я «плюс-сайз», шестой в удачный день — и среднего размера, десятого, в еще более удачный. Я пережила равное унижение, поднося клиентам рибаи ради пропитания и разводя толпу на смех ради денег. Я сильная, до фига взрослая баба — которую физически, сексуально и эмоционально ранили мужчины и женщины, которым я верила и которых любила. Я разбивала сердца, и мое тоже разбивали.

Красивая я, страшная, смешная, скучная, умная или нет, но моя уязвимость — моя главная сила. Никто не сможет сказать обо мне ничего более уродующего, чудовищного и неотменимого, чем заявление, которое я навсегда набила на свое тело. И я горжусь этой способностью смеяться над собой — даже если все увидят мои слезы. Так же ясно, как видят тупую, бессмысленную, придурковатую, кривую тату пониже моей спины.

Благодарности

Я хотела бы выразить самую искреннюю благодарность следующим людям:

Мейси Брё и Джиллиан Джонсон, вы всегда со мной и всегда будете первыми в любом списке, который я стану составлять, до конца моих дней.

Всем в «Эвритаун», особенно Джейсону Ржепке и Ноэль Хауи. Также Чаку Шумеру и всем американцам, которые каждый день борются за более разумные законы об оружии.

Говарду Стерну, который открыл для меня эти возможности.

Эсти и Ноаму из «Камеди Селлар».

Всем комикам, которые делают меня лучше и хуже: Джиму Нортону, Дэйву Эттэллу, Бобби Келли, Киту Робинсону, Колину Куинну, Джесс Кирсон, Курту Мецгеру, Питу Доминику и Джуди Голд.

Опи и Энтони и Крису Маццилли.

Марку Норманду, люблю тебя, брат.