Девушка с холмов - [13]

Сэм немного поколебался, но затем кивнул. Мы прошли через узкую дверь в амбар и закрыли ее за собой.

Интересно, к чему вся эта таинственность. Что должна была думать Анджелина: чем мы занимаемся здесь? Играем втроем в бридж?

Амбар был построен из расколотых бревен. Внутри — их плоские стороны. Здесь было прохладно, сыро и пыльно. Только слабый луч солнца проникал сюда с запада сквозь узкую щель между бревнами. Неочищенная кукуруза, сложенная в высокую пологую кучу, занимала почти все пространство. Лишь у двери оставалось небольшое свободное место. Тут мы и примостились. Когда мы сели, прислонившись спиной к кукурузе. Ли отвернул крышку банки из-под фруктов. Он протянул банку Сэму.

— Давай! — вежливо предложил он ему. — Это сегодня первая, — сказал Ли и сделал большой глоток, держа банку с широким горлышком обеими руками. Он поморщился и сделал глубокий выдох:

— Ух!

Я сделал глоток без всякого желания. Мне не нравилось ощущение, когда перехватывает дыхание, не нравился и слегка затхлый запах самогона, но я должен был блюсти ритуал. Если трое мужчин берут бутылку, все трое должны пить. Что касается самогона, то он был хорош. Просто не понятно, зачем нужно делать это в такое время дня, на улице, во время охотничьей вылазки.

Сэм принял банку и сделал большой глоток, не меняя выражения лица. Он мог бы с таким же видом пить воду. Ли быстро сделал еще один глоток и снова передал банку мне.

— Много настреляли?

— Около дюжины, — сказал Ли. — Этот большой урод делал дыры в воздухе, и мне пришлось наверстывать за него.

Сэм кивнул и улыбнулся:

— Ну что ж, у каждого время от времени бывает пустой день.

— Давай еще по глотку, — предложил Ли.

— Ну, я, право, не знаю, — медленно ответил Сэм. Потом он все же взял банку. — Только один, потом мне надо распрягать мулов.

— Ты кончил на сегодня с дровами? — удивился Ли. Было всего половина четвертого.

— Понимаешь, я думал привезти еще один фургон, но, наверное, уже не получится. Пожалуй, тогда не успею сделать другую домашнюю работу. Я лучше распрягу.

«Точно, так будет лучше, — подумал я. — Распрячь мулов и остаться дома. Ты больше не поедешь в низину и не оставишь двух пьяных валяться в твоем кукурузном амбаре с квартой самогона и с этой девушкой, которая тут расхаживает. Это все равно как уйти, оставив непогашенный костер возле очищенного бензина. Я готов поспорить, что ты будешь счастлив сплавить ее замуж, чтобы какой-нибудь другой бедняга следил за ней».

Два глотка меня согрели. Тут же мне вспомнилась старая сказка о том, что два глотка дают возможность видеть окружающее в более ясном свете. И что я действительно видел теперь яснее, так это то, что пора уводить Ли, пока он не слишком набрался. Никогда не знаешь, что он выкинет в таком состоянии.

— Нам пора возвращаться, — сказал я, — до машины довольно далеко.

— У нас еще много времени. Осади, — ответил Ли с легким раздражением.

Сэм поднялся и вышел, чтобы заняться своими делами. Уходя, он бросил на нас обеспокоенный взгляд. Ему все это совсем не нравилось. Это легко читалось на его лице, хотя он пытался скрыть свое недовольство.

И я знал почему. Если вы гоните виски и продаете его в штате, где сухой закон, нет более верного способа попасть в тюрьму, чем позволять своим клиентам выпивать в твоем доме. Тогда легче пареной репы обнаружить, где они взяли самогон. Кроме того, Сэм держался многих строгих, старомодных правил, касавшихся его семьи. Он не считал, что его дом — место, где люди могут напиваться, но ему не хотелось ничего говорить. Ведь Ли, помимо всего, хороший клиент, и, кроме того, правила гостеприимства не позволяли такому человеку, как Сэм, указывать кому-нибудь на дверь. Деревенские люди не могут так поступать. Они могут вспороть тебе живот, если случится что-нибудь плохое, но они не могут предложить тебе убираться.

— Ты раздавишь птиц в своем ягдташе! — воскликнул я.

Ли лежал спиной на кукурузной куче, а ягдташ с птицами был под ним.

— К черту птиц! Мир полон птичек!

— Знаешь, что я тебе скажу. Мы истощаем гостеприимство нашего хозяина. Уже истощили. Сэм гонит самогон, но он не держит бар. Давай лучше пойдем.

— Я расплатился с ним за самогон, так? Неужели я должен спрашивать у него, где мне пить? — Лицо его побагровело от начавшего действовать алкоголя.

Я молчал.

— Ты видел когда-нибудь в жизни такие формы?

— Как у Сэма? Боюсь, что он не в моем вкусе.

— О Господи! Черт побери тебя с твоими дурацкими остротами! Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду.

— Хорошо. Я знаю, кого ты имеешь в виду.

— Интересно, правда ли ей так хочется? А она просто не говорит?

— Почему бы тебе не спросить Сэма?

— Послушай, — Ли поставил банку и взглянул на меня с отвращением, — меня начинает уже тошнить от разговоров о Сэме. Вонючий козел. Почему он не продолжает свою работу, а ходит здесь и шпионит?

Дело начинало принимать плохой оборот. И я ничего не мог с этим поделать. Меня беспокоило, что он становился безобразным. Он мог начать ссору с Харли, ругаться, пытаясь вызвать того на скандал. Сэм, возможно, отнесет это за счет того, что Ли пьян и не умеет в таком виде управлять собой. Я, по крайней мере, надеялся на это. Но меня пугало то, что он продолжал сидеть, пьянея все сильнее, и это вблизи девушки, которая воспламеняла его мозг. А пьяному если что в голову взбредет, то потом ничем не выбьешь. Очень скоро в сознании Ли все вокруг начнет исчезать, все, кроме этой девушки.